"Игумен Никон. Как жить сегодня (Письма о духовной жизни) " - читать интересную книгу автора

стелек.
Семья, из которой вышел батюшка, бы ла православной. В вере
воспитывались и дети. Но вера эта, как и у большинства простых лю дей, была
внешней, традиционной, не имела под собой твердой духовной основы и ясного
понимания существа христианства. Подобная вера, в лучшем случае, воспитывала
честных людей, но, как полученная по традиции, без труда и искания, не
имевшая личного опытного подтверждения, легко могла быть потеряна.
Это и случилось с Николаем. Поступив в реальное училище, он с жаждой
ринулся в изучение наук, наивно веря, что там скрывает ся истина. И слепая
вера в науку легко вытеснила столь же слепую у него в то время веру в Бога.
Однако скоро он понял, что эмпирические науки вообще проблемами познания ис
тины, вечности, бытия Бога не занимаются; вопрос о смысле жизни человека в
них не толь ко не ставится, но и не вытекает из природы самих этих наук.
Увидев это уже в старших классах он, со всем пылом своей натуры, занялся
изучением истории философии, в которой достиг столь больших познаний, что к
нему приходили его же преподаватели для обсуждения различных философских
вопросов.
Жажда знания была столь велика, что Николай часто, оставаясь в прямом
смысле слова без куска хлеба, покупал на последние деньги книгу. Читать ее
он мог только ночью. Целыми ночами изучал он историю филосо фии, знакомясь с
классической литературой - и все с одной целью, с одной мыслью: найти
истину, найти смысл жизни.
Чем взрослее он становился, тем обостреннее чувствовал бессмысленность
этой жизни. Смерть - удел всех, как бы кто ни жил. Для себя жить нет смысла,
ибо все равно умрешь. Жить для других? Но другие - это такие же смертные
"Я", смысла жизни которых, следовательно, нет также. Зачем же живет человек,
если ничто не спасает ни его, ни кого-либо в ми ре от смерти?..
В 1914 году, двадцати лет, Николай блес тяще оканчивает реальное
училище, но выходит из него без радости. "Изучение философии, - говорил он в
конце жизни, - показало, что каждый философ считал, что он нашел истину. Но
сколько их, философов, было? А истина одна. И душа стремилась к другому.
Философия - это суррогат; все равно что вместо хлеба давать жевать резину.
Питайся этой резиной, но сыт будешь ли?
Понял я, что как наука не дает ничего о Боге, о будущей жизни, так не
даст ничего и философия. И совершенно ясен стал вывод, что надо обратиться к
религии"*.
Разуверившись и в науке, и в филосо фии, он поступает в
Психоневрологический институт в Петрограде, надеясь там найти от вет на
вопрос о сущности человека. Но его по стигло разочарование еще большее,
нежели в реальном училище. "Я увидел: психология изучает вовсе не человека,
а "кожу", - скорость процессов, апперцепции, память... Такая чепу ха, что
это тоже оттолкнуло меня".
Окончив первый курс, он вышел из ин ститута. Наступил окончательный
духовный кризис. Борьба была столь тяжелой, что начала приходить мысль о
самоубийстве.
И вот, однажды, летом 1915 года, в Вышнем Волочке, когда Николай вдруг
ощутил состояние полной безысходности, у него, как молния, промелькнула
мысль о детских годах веры: а что, если действительно Бог существу ет?
Должен же Он открыться? И вот Николай, неверующий, от всей глубины своего
существа, почти в отчаянии, воскликнул: "Господи, если Ты есть, то откройся