"иеромонах Никон. Житие и подвиги преподобного отца нашего Сергия Радонежского Чудотворца " - читать интересную книгу автора

всех сторон, вековые деревья стояли над самыми келлиями, широко осеняя их и
шумя своими вершинами, даже около церкви везде видны были пни и колоды,
между которыми и засевались различные огородные овощи для убогой трапезы
отшельников. Вот какой смиренный вид имела Лавра Сергиева в первые годы
своего существования!
Тихо и безмятежно протекала жизнь пустынников в новоустроенной обители.
Не было в ней ни начальника, ни даже пресвитера, однако же строго соблюдался
весь порядок повседневного Богослужения, исключая, конечно, литургию. День
отшельников начинался с глубокой полуночи - во исполнение слов Псалмопевца:
седмерицею днем восхвалять Господа (Пс. 118, 164); пустынные подвижники
каждый день собирались в церковь на полунощницу, утреню, третий, шестой и
девятый часы, на вечерню и повечерие, совершая между сими службами еще
частые молебные пения. В рукописях, сохранившихся от того времени в
библиотеке лаврской, находим каноны за творящих милостыню, за болящих, за
умерших. Непрестанная молитва, по заповеди Апостола (1 Сол. 5, 17), была их
постоянным правилом и в церкви и в келлии. А для совершения Божественной
литургии в праздничные дни обыкновенно приглашали священника из ближайшего
села или игумена, быть может того же старца Митрофана, который постригал
самого Преподобного. Священнослужителя всегда встречали с радостию и с
подобающею честию.
Год спустя после того, как собрались к Преподобному братия, пришел к
ним на жительство и упомянутый игумен Митрофан. Сергий очень рад был ему по
нужде в иерее Божием; притом он надеялся, что старец сей не откажется
принять на себя начальство над собравшимися пустынножителями, но недолго
порадовался Сергий: пожив немного под кровом своего постриженника, Митрофан
тяжко занемог и отошел ко Господу. И снова обитель осталась без совершителя
Таин Божиих, потому что сам Преподобный, по своему глубокому смиренномудрию,
не хотел принять на себя ни игуменства, ни сана священного. Подражая
кроткому и смиренному сердцем Господу, он управлял только посредством своего
примера и, точно по слову Христову, был первый тем, что был всем слуга (Мк.
9, 35). Три или четыре келлии для братии он построил своими руками, сам
рубил и колол дрова, носил их к келлиям, молол в ручных жерновах, пек хлебы,
варил пищу, кроил и шил одежду и обувь, носил на гору воду в двух водоносах
и поставлял у келлии каждого брата. Когда кто-нибудь из братий отходил ко
Господу, угодник Божий своими руками омывал и приготовлял к погребению
усопшего69. Одним словом, он служил братии, по выражению блаженного
Епифания, как купленный раб, всячески стараясь облегчить их трудную жизнь
пустынную, хотя и приводил братию в немалое смущение таким глубоким
смирением и трудолюбием.
Служа другим в течение дня, Сергий не имел и одного часа, свободного от
труда и молитвы; питался он только хлебом и водою, и то малою мерою, а ночь
почти всю проводил в келейной молитве, и где бы он ни был, что бы ни делал,
всегда имел в уме и на устах слово Псалмопевца: "Предзрех Господа предо мною
выну, яко одесную мене есть, да не подвижуся" (Пс. 15, 8). И все сии
многотрудные подвиги не только не ослабили его сил телесных, но и укрепляли
их; преподобный Епифаний говорит, что в молодые годы свои угодник Божий был
столь крепок телом, что "имел силу против двух человек", - это было
следствием его трудолюбия и строгого воздержания, замечает при этом
святитель Платон. Когда же Сергий ощущал брань вражию и стрелы разжженные,
пускаемые рукою стреляющего во мраке в правых сердцем (Пс. 10, 2), он еще