"иеромонах Никон. Житие и подвиги преподобного отца нашего Сергия Радонежского Чудотворца " - читать интересную книгу автора

Варфоломея в его пустынном уединении и служил для него Божественную литургию
в его церквице, - блаженный списатель жития его ничего не говорит об этом52.
Он говорит только, что подвижник попросил Митрофана прийти к нему в пустыню
и несказанно обрадован был его посещением. Он встретил игумена как дорогого
гостя, Самим Богом посланного, и усердно просил его пожить с ним
сколько-нибудь в его келлии. Добрый старец охотно согласился на это, а
Варфоломей, взирая с благоговением на добродетельную жизнь его, прилепился к
нему всей душой, как к родному отцу.
Спустя немного времени блаженный юноша во смирении склонил главу пред
старцем и стал просить его о пострижении. "Отче, - так говорил Варфоломей, -
сотвори любовь ради Господа, облеки меня в чин иноческий, возлюбил я сей чин
от юности моей и с давнего времени желаю пострижения. Только воля родителей
моих долго меня от этого удерживала, но теперь, слава Богу, я от всего
свободен и, как олень, жаждущий источников водных, всею душею жажду
иноческого пустынного жития".
Не стал противоречить старец игумен его благочестивому желанию; он
пошел немедленно в свой монастырь, взял там нескольких из братий53 и все,
что нужно было для пострижения, и возвратился к отшельнику. 7 октября 1342
года в убогой церквице пустынника совершилось пострижение
двадцатитрехлетнего юноши. В сей день святая Церковь празднует память святых
мучеников Сергия и Вакха, по обычаю того времени, Варфоломею и было дано имя
Сергий.
Окончив обряд пострижения, Митрофан совершил Божественную литургию и
приобщил нового инока Святых Христовых Таин. И исполнился благодати Святаго
Духа новопостриженный, и повеяло в церкви неизреченным благоуханием, и
распространилось это дивное благоухание даже за стенами храма пустынного...
Так рассказывали о сем впоследствии сами свидетели этого чуда, прославляя
Бога, прославляющего угодников Своих.
"И был Сергий первый постриженник своей уединенной обители, первый
начинанием и последний мудрованием, первый по счету и последний по тем
смиренным трудам, которые сам на себя возлагал; можно даже сказать, что он
был и первый и в то же время последний, потому что хотя и многие после него
в той же самой церкви принимали пострижение, но ни один не достиг меры его
духовного возраста. Многие так же начинали подвиг, но далеко не все так и
оканчивали; много было у Сергия учеников, много подвизалось и после него в
его обители добрых иноков, но никто не мог сравниться с ним, для всех и
навсегда он остался образцом совершенства иноческого! С пострижением он не
только отлагал власы главы своей, но с отнятием власов отсекал навсегда и
всякое свое хотение; совлекаясь мирских одежд, он в то же время совлекался и
ветхого человека, чтобы облечься в нового, ходящего в правде и преподобии
истины; препоясывая чресла свои, он уготовлял себя к мужественному подвигу
духовному; отрекаясь от всего, что в мире, он, как бы обновляемый юностию
орлею, возлетал на высоту созерцаний духовных..."
Так рассуждает о своем великом учителе его достойный ученик,
преподобный Епифаний, а кто лучше и ближе его мог оценить подвиги его
возлюбленного аввы?
Семь дней провел новопостриженный Сергий неисходно в своей церквице;
каждый день старец игумен совершал Божественную литургию и приобщал его
Святых Христовых Таин, и во все эти семь дней Сергий ничего не вкушал, кроме
просфоры, даваемой ему от постригавшего. Чтобы сохранить бодрым и