"Джефф Николсон. Бедлам в огне (Психологический роман)" - читать интересную книгу авторапесня оказала терапевтическое воздействие. Я всегда терпеть не мог, когда в
фильме или в книге слишком стараются отразить время, так что абсолютно все соответствует эпохе: автомобили, одежда, музыка, дома, мебель только и исключительно из семидесятых годов. На самом деле в семидесятые многие еще ездили на машинах шестидесятых, сидели на мебели пятидесятых, жили в домах сороковых. Разумеется, одежда и музыка более сиюминутны, но ведь не все следовали советам "Вог" и "Мелоди Мейкер" и тотчас бросались перенимать моду текущей недели. Новые веяния незаметно входили в жизнь, не вытесняя прежнее сразу и полностью; скорее они полупрозрачным налетом, слой за слоем, медленно скрывали прошлое. Я наслаждался прогулкой по Брайтону, но без особой уверенности, что наслаждаюсь так, как следует, - меня не покидало чувство, что в какой-то мере я заставляю себя наслаждаться. Поэтому я решил заняться тем, ради чего, собственно, приехал в город. Я отправился в книжный магазин Рут Харрис. Найти его оказалось труднее, чем я думал, но в конце концов магазин отыскался, и я проник внутрь. Он был так же забит книгами и свободен от людей, как и в день моего выступления. Рут Харрис встретила меня на удивление тепло. Я сомневался, что она меня помнит, но тем не менее она помнила, к счастью забыв только - или переиначив в памяти - кое-какие эпизоды моего литературного дебюта, и я охотно обратил это обстоятельство себе на пользу. - А вечерок тогда получился очень приятный, - сказала Рут. - Аудитория небольшая, но такая восторженная, такая тонкая. Она приготовила чай, мы разговорились, и я пустил в ход свое обаяние. Объяснил, зачем я вернулся в Брайтон, что я в каком-то смысле живу здесь явно нашла абсурдным преподавание литературной композиции в сумасшедшем доме. Новость ее потрясла. Возможно, ей понравилось, что я не из тех эгоистичных писак, что трудятся исключительно ради удовлетворения собственного тщеславия. Я же своим талантом творил добро, помогая тем, кому меньше повезло в жизни. Такое отношение весьма ободряло. Я поинтересовался, что Рут прочла хорошего за последнее время, но она сказала, что у нее нет времени на книги, ведь в книжном магазине работы невпроворот. Тогда я спросил, как идут дела, и Рут ответила, что чудесно, но мне было ясно, что она кривит душой да и вряд ли рассчитывает, будто я ей поверю. Одного взгляда было достаточно: дела в магазине идут отнюдь не чудесно. Я сказал, что некогда тоже торговал книгами, хотя, помня о ее нелюбви к первым изданиям, не стал уточнять, чем именно. Рут впечатлило, что я работал в Лондоне, и я оглядел магазин оценивающим взглядом профессионала, каковым я в определенном смысле и являлся. Наверное, никому не нравится, когда ему дают советы и учат, как вести дела, поэтому я мягко сказал: - Знаете, ваш магазин, возможно, слишком хорош. - Ну да? - усомнилась Рут, не поддавшись, как я рассчитывал, на лесть. - Да, - подтвердил я. - У вас здесь замечательное собрание, очень качественное, но я вот что думаю: не слишком ли здесь много хороших книг? - Разве хороших книг может быть слишком много? - спросила она. - Поверьте, Рут, может. Иногда в книжном магазине так много хороших книг, что за деревьями не видно леса. С таким же успехом я мог бы сказать, что в ином книжном магазине |
|
|