"Джефф Николсон. Бедлам в огне (Психологический роман)" - читать интересную книгу автора Остаток вечера я старался держаться от него подальше. Уж очень Грегори
походил на зануду. Вечер затягивался, но ничего особенного не происходило. Мало-помалу мы пьянели, но без свинства, и к ритуальному сожжению приступили лишь незадолго до полуночи. Я умудрился занять одно из немногих сидячих мест, откуда мог следить за происходящим и одновременно изображать отстраненность. Бентли нетвердо взгромоздился на скамеечку для ног, призвал к порядку, и сожжение началось. Последовательность, с какой гости охаивали литературные произведения, Бентли определял сам, но никакой системы не наблюдалось. Я надеялся, что он вызовет меня одним из первых, чтобы я смог побыстрее со всем разделаться, однако Бентли явно угадал мое желание и намеренно заставил меня ждать. Конверты были вскрыты, книги извлечены, продемонстрированы, невыразительно развенчаны и брошены в камин. Некоторые решили подыграть предубеждениям Бентли. Кто-то сжег "Сексуальную политику" Кейт Миллетт <Кейт Миллетт (р. 1934) - американская феминистка.>. Кто-то выбрал "Мифологии" <Книга Ролана Барта.>. Но, естественно, среди присутствующих нашлись более либеральные и воинствующие элементы, и кто-то сжег "Тропик Рака" Генри Миллера по причинам, с которыми охотно согласилась бы Кейт Миллетт. Худощавый рыжеволосый шотландец с косоглазием и асимметричными треугольными бакенбардами принес экземпляр "451 градуса по Фаренгейту" Рэя Брэдбери - не потому, как он объяснил, что книга плоха и место ей в огне, а просто из-за названия. - Если подумать, - задумчиво сказал Бентли, - то мне кажется, что воспламенения любой бумаги, вы согласны? Существует множество видов бумаги, ее производят из разных материалов, обрабатывают разными химикатами, кислотами и так далее, в зависимости от качества и назначения бумаги. И у столь различных сортов температура возгорания должна колебаться в широких пределах. Но согласен, название действительно привлекает. В камине колыхалось пламя, глотая книги, время от времени задыхаясь от бумаги и пепла, и Бентли то и дело приходилось браться за кочергу и щипцы. Он проделывал это весело и умело, сопровождая суету ироничными замечаниями о величии труда. Затем слово взял громадный и мясистый детина. Звали его Франклин. Студент-медик, по совместительству казначей комитета студенческого центра отдыха и капитан гребной команды колледжа; карманные деньги он зарабатывал, сбывая студентам-естественникам дешевые калькуляторы и заверяя покупателей, что эти маленькие пластмассовые хреновины скоро изменят мир. Многих из нас его заверения не убеждали. - Мне определенно хотелось бы избавить мир от этой беллетризированной книжонки, - объявил Франклин. Он вскрыл конверт, достал "Дневник Анны Франк" и одним движением, словно фрисби, метнул книгу через всю комнату так, что она шмякнулась о заднюю стенку камина, подняв облачко пепла и сажи. - Ничего себе, - вслух сказал я, - это уже не смешно. - А я и не пытался быть смешным. Я встал. Я еще точно не знал, что у меня на уме: то ли хочу выйти вон, то ли собираюсь набить морду этому хаму-антисемиту, но в конечном счете не |
|
|