"Джефф Николсон. Бедлам в огне (Психологический роман)" - читать интересную книгу автора

я вспомнил о единственной невосполнимой потере - о фотографиях, о коробке
со снимками всевозможных празднеств, отпусков, свадеб, дней рождения, я на
своем первом велосипеде и всякое такое. Именно из этой коробки Грегори взял
снимок, который поместили на обложку книги. Имелось там и с полдюжины
фотографий обнаженной Николы. Я потратил немало усилий, уговаривая ее
позировать. Мне было по-настоящему жаль пропавших снимков, хотя, если
вдуматься, - какой смысл в сожалении?
Я вернулся в клинику, и на этот раз медсестра подняла взгляд.
- Что-то случилось? - спросила она.
- Мои вещи остались за воротами. Теперь они исчезли.
- Зачем же вы оставили их за воротами? - удивилась она. - Их наверняка
украли.
Наверное, так и произошло, но я не мог понять, насмехаются надо мной
или утешают, считает ли медсестра меня прыщом из большого города, который
вполне заслуживает, чтобы его обчистили скромные аборигены, или же я в ее
глазах - неотесанный дурачок, которого скорее нужно пожалеть за наивность,
чем осудить. Я не посчитал нужным оправдываться и описывать свои
злоключения с санитарами и обитой палатой. Наверное, она и так все знала.
- Если случайно мои вещи обнаружатся, поставьте меня в известность,
хорошо? - спокойно попросил я.
- Разумеется, - ответила медсестра.
Эта женщина не излучала дружелюбия, да и в качестве источника
информации выглядела так себе, но выбора у меня не было, поэтому я задал
несколько важных вопросов.
- Доктор Кроу сегодня дежурит?
Медсестра посмотрела на меня как на слабоумного.
- Если бы я знала - а утверждать это будет большой натяжкой, - я вряд
ли бы стала делиться такой информацией с первым встречным. Разве не так?
- А разве так?
Она величественно покачала головой.
- Хорошо, как мне раздобыть здесь какой-нибудь еды?
По-моему, этот вопрос не мог вызвать ни насмешек, ни снисходительного
тона, но медсестра вновь уставилась на меня с таким сочувствием, какое
обычно приберегают для полудурков.
- Вообще-то здесь не гостиница.
- Знаю, - ответил я. И добавил, призвав на помощь все свои запасы
сарказма:
- Это клиника для умалишенных. Так что я могу понять отсутствие
горничных, но не понимаю, почему здесь не должно быть пищи.
- Совсем не обязательно повышать голос.
Я вовсе не повышал голос. Мой сарказм был спокойным и негромким, но я
не собирался вступать в дискуссию о своих децибелах.
- Кухня по ночам закрыта, - сказала медсестра. - И кладовая заперта.
Рада бы вам помочь, но, по очевидным причинам, ничего поделать я не могу.
- Ну хорошо, тогда скажите, как добраться до ближайшего паба или
закусочной?
Медсестра усмехнулась:
- Для этого вам нужно выйти за пределы клиники. Но сначала придется
перелезть через стену. А вам этого вряд ли захочется.
- Нет, точно не захочется, - согласился я.