"Джефф Николсон. Бедлам в огне (Психологический роман)" - читать интересную книгу автора

одновременно невыразительную и сенсационную, можно было при желании назвать
книгой о безумии - в туманном смысле этого слова, - но вряд ли в этом
крылась причина. Более подозрительный человек наверняка усомнился бы в
искренности Алисии, а более самонадеянный решил бы, что ей хватило одного
взгляда на фотографию автора "Воскового человека", чтобы страстно
влюбиться. Но не будучи излишне подозрительным или чересчур самонадеянным,
я испытывал только смущение.
К тому же, сидя на раскладном диване и чувствуя, как пальцы Алисии
выводят затейливые узоры на моей шее, я не желал копаться в ее мотивах,
скорее мне следовало усомниться в своих собственных. Я даже размечтался: а
что, если еще некоторое время не раскрывать обман? Мне доставало глупости
считать, будто я смогу обучать литературной композиции кучку безумцев.
Интересно, насколько это сложно?
Было ли то чрезмерное самомнение? Не думаю. Тот, кто не умеет ничего
делать, - учит; а я точно знал, что писать я не умею, - более того, не
хочу. Тем не менее три года я изучал литературу в университете, любил
хороший стиль, умел его распознавать, а если стиль у писателя был так себе,
я зачастую представлял, как его улучшить. В те времена, в семидесятые годы,
многие учебные заведения с распростертыми объятиями приняли бы выпускника,
владеющего оксбриджским английским, и разрешили бы ему преподавать
практически все, что он захочет; а если бы я поступил в аспирантуру, то
наверняка бы курировал кембриджских младшекурсников. В общем, у меня не
было сомнений, что я справлюсь с обучением психов. Да и работа, по всей
видимости, заключалась не в том, чтобы превратить больных в настоящих
писателей. Вряд ли от меня требуется обучить их писать хорошие книги. Я
просто стану побуждать их к писательству, а врачи, все эти Алисии и
Линсейды, займутся остальным. И до тех пор пока я буду справляться с
работой, какое имеет значение, что я фальшивый Грегори Коллинз? Что значит
имя?
И тут я наткнулся на очевидное слабое место в своей конструкции. Даже
если я справлюсь с работой, даже если клиника доверит ее мне, я не смогу
взяться за нее без разрешения Грегори, но как мне добиться его согласия? И
что скажет или сделает Никола?..
Я попытался выбросить эти вопросы из головы и сосредоточиться на более
неотложном деле. Мои руки обвили Алисию Кроу, и она меня не оттолкнула, а
затем мы страстно, хоть и не слишком лихорадочно, целовались. Поцелуи вышли
немного подростковые - как утешительные поцелуи в конце вечеринки, но из
этого вовсе не следует, что они были неприятны.
- Не обязательно принимать решение сейчас, - проговорила Алисия между
поцелуями, но в каком-то смысле я уже все решил.
Наконец Алисия сказала, что уже поздно и ей пора идти, а я почему-то
не ощутил никакого разочарования. Я чувствовал себя искушенным, умудренным
опытом и очень взрослым, и потому не стал удерживать ее. Ведь так поступил
бы незрелый и малоискушенный человек. Я был выше этого.
- Где вы живете? - спросил я.
- У меня квартира в городе, но часто я провожу ночи в клинике. И
сегодня у меня дежурство. Мне нужно идти, вдруг я понадоблюсь.
Меня впечатлила ее увлеченность работой. И вот Алисия ушла, а я
остался в хижине и провел одинокую ночь на раскладном диване. Спал я
необъяснимо хорошо, а когда рано утром проснулся, то с радостью и