"Джефф Николсон. Бедлам в огне (Психологический роман)" - читать интересную книгу авторапривлекательное в ней имелось. В обязанности Николы входило разбираться с
"отстойной папкой". Она должна была писать отзывы на рукописи, присланные авторами по собственной инициативе: военные мемуары, духовные исповеди, дорожные впечатления, экспериментальные романы, написанные бездарями, неудачниками и психами. Меня такое занятие интриговало, но Никола придерживалась иного мнения. - Лишнее подтверждение моего низкого статуса, - жаловалась она. - Все, что попадает в "отстойную папку", никуда не годно по определению, иначе бы эти рукописи там не оказались. Так что я зря трачу время. Если туда случайно проскочит что-либо стоящее, а я это замечу и скажу, что рукопись стоит публиковать, начальство все равно ее отвергнет, потому что они не станут доверять моему мнению. Они ведь считают меня дурой, которой если что и можно поручить, так только разбираться с самотеком. У нас обоих имелись причины для недовольства, но в Лондоне всегда найдется толпа людей, которым еще хуже, чем тебе. Именно об этом я подумал, когда снова встретил Грегори Коллинза. Одним серым, влажным днем он зашел в магазин Соммервилей. Подозреваю, что, если бы на его месте был кто-то другой, я бы смутился оттого, что знакомый застукал меня в унылой должности продавца; но я был уверен, что чем бы Грегори ни занимался, его работа еще неинтересней и тоскливей, чем моя, так что искренне обрадовался ему. А он также горячо отозвался. Грегори кинулся ко мне словно к старому доброму другу. Возможно, полагал, что сожженные книги связали нас нерушимыми узами. - В шикарном же местечке ты осел, - сказал он. - Похоже, дела у тебя идут. - Идут, - согласился я. - А как ты? Чем занимаешься? - Преподаю, - мрачно сказал он; мое чувство превосходства не дрогнуло. - В Лондоне? - Нет, в Харрогите <Фешенебельный курорт в графстве Йоркшир.>. В классической школе. Одна из самых позорных. Преподаю историю. Да, все идеально соответствовало моим предположениям. - Ну и как? - спросил я. - Здоровско, - сказал он. - Знаешь, учительство - это мое. Я всегда буду преподавателем. Я чувствовал себя все лучше и лучше. - А что привело тебя в Лондон? Грегори хмыкнул, и вид у него стал несчастный. - Лондон, - недовольно проворчал он. - Ехал в такую даль, чтобы встретиться с одним человеком, а этот мерзавец не пришел. Сказался больным. Я потребую извинений. Он расхаживал по магазину, открывал шкафчики, доставал самые дорогие экземпляры: книгу Уиндема Льюиса с подписью автора, письмо Гертруды Стайн. Казалось, они его заинтересовали, но он обращался с ними так, как мог бы обращаться с утренней газетой. - Мне нужно убить до поезда пару-тройку часов. Не хочешь хлебнуть пивка после работы? Я согласился. На вечер у меня, как обычно, ничего особенного не планировалось, хотя я не знал, о чем нам с ним говорить. Я сильно сомневался, что у меня есть много общего со школьными учителями из |
|
|