"Джефф Николсон. Бедлам в огне (Психологический роман)" - читать интересную книгу автора

случаях для этого имелись веские причины: приятели женились, уезжали
работать за границу и так далее, но даже те, кто поселился в Лондоне,
старались не вступать со мной в контакт. Да, конечно, я получил несколько
приглашений на вечеринки, иногда меня звали взамен отказавшихся, изредка я
ходил с кем-нибудь выпить пива или съесть пиццу, но все это мало походило
на ту золотую светскую жизнь, о какой я грезил. Похоже, истина заключалась
в том, что друзей у меня больше нет, а может, и в том, что их никогда не
было.
Зато у меня имелась какая-никакая подружка. Звали ее Никола Кэмбпелл,
и я немного общался с ней еще в университете. Мы пересекались на лекциях и
в буфете, и я считал ее скорее хорошей знакомой, чем другом. У Николы был
тот чистый, опрятный и здоровый вид, который многие находят очень
привлекательным и даже сексуальным. Теоретически я мог представить себе,
что так оно и есть, но никакого отклика в моей душе это не вызывало. В
университете Никола мне особенно не нравилась, мне никогда не приходила
мысль приударить за ней, но в Лондоне все стало иначе. Как-то в воскресенье
я столкнулся с ней в кинотеатре. Оба пришли туда в одиночку. Есть что-то
особенно гнетущее в этих воскресных одиноких походах в кино. Возможно,
каждый из нас решил, что другой испытывает более глубокое одиночество и
отчаяние, чем на самом деле. В кинотеатре мы сели рядом, а после сеанса
пошли выпить, а потом еще несколько раз ходили в кино, потом как-то раз
переспали, потом переспали еще пару раз, а затем, прежде чем успели
что-либо сообразить, оказалось, что мы встречаемся, пусть и без особого
энтузиазма и взаимных обязательств.
Никола была хорошей. Привлекательной, умной, очаровательной,
ироничной - совсем как я. Из нас получилась прекрасная пара, по крайней
мере с виду. Мы нравились друг другу, но, мне кажется, оба сознавали, что
нравимся мы друг другу как-то недостаточно. Все было отлично, но нас не
покидало ощущение, что чего-то не хватает. На тот момент отношения нас
устраивали, но мы искренне надеялись, что вскоре между нами возникнет нечто
более страстное, глубокое и значительное.
Главное, чем мне запомнилась тогдашняя Никола, - почти полное
отсутствие у нее собственного запаха. Иногда от нее пахло мылом, время от
времени чувствовался намек на дорогие духи, но она никогда не пахла собой.
От нее никогда не пахло потом, сексом, чесноком или чем-нибудь столь же
крепким. Ее дыхание, ее волосы, ее тело не имели никакого запаха.
У нас сложился определенный распорядок. Мы виделись не чаще двух раз в
неделю, ходили в кино, затем ели в дешевой закусочной. Каждый всегда платил
за себя. Она тоже приехала в Лондон сразу после университета, и работа ее в
каком-то смысле походила на мою, хотя название звучало получше: Никола
подвизалась в "издательском бизнесе". Теперь кажется нелепым, сколь чарующе
тогда звучали эти слова, - и не только для меня. Издательский бизнес
считался блистательной профессией, о которой каждый выпускник мог только
мечтать и куда принимали только самых блестящих и лучших. Это было во сто
крат лучше, чем работа в букинистической лавке.
Никола изо всех сил старалась развеять у меня эту иллюзию. Он
говорила, что ее коллеги - сплошь седые толстяки и толстухи, которые
беспрерывно курят и носят кардиганы. В Николе они видели угрозу: она была
обаятельна и подтянута, а значит, ветрена и ненадежна. Ее работа, подобно
моей собственной, сводилась к канцелярщине и скуке, и все же кое-что