"Джефф Николсон. Бедлам в огне (Психологический роман)" - читать интересную книгу автора

Я собрался сказать, что не уверен, будто люди обязаны писать только о
том, что знают, поскольку большинство не знает почти ничего, но вдруг
осознал, что Сита тычет в какую-то точку на полу. Я проследил взглядом за
ее рукой и с изумлением увидел, что, топая, Макс расшвырял опилки и на полу
нарисовался человеческий профиль, весьма похожий на профиль Линсейда. Мы
таращились на рисунок и по-детски хихикали, пока Сита не встала и чинно не
смела очертания лица подолом сари.


18

Вскоре снова пришла пора читать сочинения.
Я был готов к тому, что благодаря нашей сделке, или, если хотите,
нашему "новому курсу" <План президента США Теодора Рузвельта по выводу
американской экономики из кризиса.>, они станут лучше. Возможно, прежде
работы никуда не годились потому, что больные были ограничены рамками или
испытывали давление извне. Хотя они не особо придерживались тем, которые мы
с Линсейдом задавали, но, быть может, само задание давило на них и
сдерживало. Вдруг они действительно хотят что-то сказать, и сказать это
можно только своими словами и в свое время.
Но я был готов и к тому, что сочинения станут хуже. Я предполагал, что
излияния пациентов окажутся еще более безумными, зубодробительными,
нелогичными и банальными. К середине семидесятых идея "пустить все на
самотек" еще не полностью себя дискредитировала, но уже начинало казаться,
что такой подход способен привести не только к свободе, но и к катастрофе.
Но как бы ни изменились сочинения, к лучшему или к худшему, я очень
рассчитывал, что они уменьшатся в объеме. Первые две недели пациенты
отличались просто безумной производительностью, и, возможно, причина
крылась в том, что они слишком старались. Быть может, хотели произвести на
меня впечатление, или - что более вероятно - сочинительство оказалось новым
для них делом, и они взялись за него с энтузиазмом, который сопутствует
любому новому увлечению. Теперь же, когда ощущение новизны прошло, они
наверняка успокоятся и станут писать меньше.
Я ошибся. Но утверждать, что ничего не изменилось, было бы
несправедливо. Во-первых, в субботу утром не раздался стук в дверь и мне не
передали сочинения всей кучей. На этот раз новые работы поступали частями.
То рядом с хижиной я находил десятка два машинописных листов, то заглядывал
в библиотеку и обнаруживал пачку листков, заполненных убористым текстом.
Никто не сдавал мне свои труды непосредственно, никто не вручал сочинения
из рук в руки; пришлось с таким положением вещей смириться, поскольку это
делалось ради драгоценной анонимности.
Как ни удивительно, сами сочинения по своей сути не изменились. Они не
стали ни лучше, ни хуже; ни свободнее, ни скованнее; внутренний мир автора
раскрывался в них в той же степени, что и прежде. Опять псевдофилософская
галиматья, опять исповедь, опять про секс и насилие, опять любопытные
факты. Еще один отчет, совсем уж лишенный какого-либо смысла, о футбольном
матче: нулевая ничья "Болтона" с "Ноттингемом"; еще один более-менее точный
пересказ хорошо известного произведения - на сей раз "Макбета". Сочинение,
отдающее экспериментальной прозой. Рассказ о несчастной, безответной и
нелогичной любви. Сочинение о славе и чуде деревьев; рассказ об одном дне