"Джефф Николсон. Бедлам в огне (Психологический роман)" - читать интересную книгу авторапрочитаю их писанину. Но сперва они, конечно, должны написать ее и сдать. А
пока я могу с чистой совестью - более-менее чистой - сидеть в своей хижине и читать книги из библиотеки. Грандиозный шаг вперед. Начал я с "Одиноких всадников плоскогорий", решив отыскать в книге литературные достоинства, которых, по мнению Алисии - сложившемуся под впечатлением от ныне отсутствующей обложки, - там не было и в помине. Наверное, то был первый вестерн, который я открыл с тех пор, как вырос из детских штанишек, и то ли виной тому мое настроение, то ли голод по чтению, но книжку я нашел вполне занятной. Я даже решил порекомендовать ее пациентам - пусть потом напишут собственный рассказ на ковбойскую тему. Почему бы и нет? Хуже ведь не станет, если они отвлекутся от своих навязчивых идей. Но потом я вспомнил, что пациенты теперь вольны писать что ни попадя - что бы под этим ни понималось. После "Одиноких всадников" я собирался прочесть парочку детективов, заметки о путешествии по Судану и любовный роман с ретро-автогонками в качестве антуража. Ни одна из книг даже снаружи не тянула на великую, но я рвался почитать. Книги помогут убить время, не дадут застояться мозгам, позволят мне погрузиться в мир фантазий, пусть и самых убогих. Но вскоре выяснилось, что я не могу торчать в хижине целыми днями, потакая своей прихоти. Я хотел приносить пользу - пытаться, по крайней мере. Я хотел помогать пациентам, хотел получше узнать их и чтобы они получше узнали меня. Черити, Реймонд, Чарльз Мэннинг, Байрон и Андерс так или иначе уже проявили себя, хотя можно спорить о том, в какой степени они проявили истинную свою сущность. Затем я чуть ближе познакомился с Морин. Мне она казалась самым недостойной внимания. Морин - просто женщина в футбольной форме. Ну что тут интересного? Мое мнение не изменилось и после того, как я узнал, что именно женщина в футбольной форме садовничает в клинике. В те дни садоводство представлялось мне удручающе нудным занятием для людей среднего возраста, развлечением матрон. Странно, но именно непривлекательность Морин вкупе с моим пренебрежением заставили меня попробовать сблизиться с ней. Я подошел к Морин, когда она ковыряла граблями клумбу. Грабли она держала крайне неловко и вообще выглядела не особо уверенно. Увидев меня, отчаянно смутилась и прижала грабли к животу, словно я застукал ее за каким-то непотребством и собираюсь отобрать у нее игрушку. Я ласково улыбнулся, изо всех сил демонстрируя доброжелательность. - Привет, - сказал я. - Ну, как дела? Простой и вежливый вопрос требовал простого и вежливого ответа. Хватило бы и незатейливого "нормально". Но клиника Линсейда не была королевством простоты и вежливости, а потому Морин смущенно отвернула голову и проговорила: - Очень, очень, очень, очень плохо. Я надеялся, что это относится к садоводству, а не к ее жизни или лечению, и, как ни странно, мои надежды оправдались. - У меня проблемы с семенем, - сказала Морин. - С семенем? - переспросил я. Я прощупывал почву. Не стану утверждать, что в голове у меня не промелькнула мысль об оргиях. - Видите ли, у меня есть семя. - Морин показала три крошечных пакетика |
|
|