"Джефф Николсон. Бедлам в огне (Психологический роман)" - читать интересную книгу автора

прочитаю их писанину. Но сперва они, конечно, должны написать ее и сдать. А
пока я могу с чистой совестью - более-менее чистой - сидеть в своей хижине
и читать книги из библиотеки. Грандиозный шаг вперед.
Начал я с "Одиноких всадников плоскогорий", решив отыскать в книге
литературные достоинства, которых, по мнению Алисии - сложившемуся под
впечатлением от ныне отсутствующей обложки, - там не было и в помине.
Наверное, то был первый вестерн, который я открыл с тех пор, как вырос из
детских штанишек, и то ли виной тому мое настроение, то ли голод по чтению,
но книжку я нашел вполне занятной. Я даже решил порекомендовать ее
пациентам - пусть потом напишут собственный рассказ на ковбойскую тему.
Почему бы и нет? Хуже ведь не станет, если они отвлекутся от своих
навязчивых идей. Но потом я вспомнил, что пациенты теперь вольны писать что
ни попадя - что бы под этим ни понималось.
После "Одиноких всадников" я собирался прочесть парочку детективов,
заметки о путешествии по Судану и любовный роман с ретро-автогонками в
качестве антуража. Ни одна из книг даже снаружи не тянула на великую, но я
рвался почитать. Книги помогут убить время, не дадут застояться мозгам,
позволят мне погрузиться в мир фантазий, пусть и самых убогих.
Но вскоре выяснилось, что я не могу торчать в хижине целыми днями,
потакая своей прихоти. Я хотел приносить пользу - пытаться, по крайней
мере. Я хотел помогать пациентам, хотел получше узнать их и чтобы они
получше узнали меня. Черити, Реймонд, Чарльз Мэннинг, Байрон и Андерс так
или иначе уже проявили себя, хотя можно спорить о том, в какой степени они
проявили истинную свою сущность.
Затем я чуть ближе познакомился с Морин. Мне она казалась самым
неинтересным пациентом, хоть я стыдился, что нахожу ее скучной и
недостойной внимания. Морин - просто женщина в футбольной форме. Ну что тут
интересного? Мое мнение не изменилось и после того, как я узнал, что именно
женщина в футбольной форме садовничает в клинике. В те дни садоводство
представлялось мне удручающе нудным занятием для людей среднего возраста,
развлечением матрон. Странно, но именно непривлекательность Морин вкупе с
моим пренебрежением заставили меня попробовать сблизиться с ней.
Я подошел к Морин, когда она ковыряла граблями клумбу. Грабли она
держала крайне неловко и вообще выглядела не особо уверенно. Увидев меня,
отчаянно смутилась и прижала грабли к животу, словно я застукал ее за
каким-то непотребством и собираюсь отобрать у нее игрушку. Я ласково
улыбнулся, изо всех сил демонстрируя доброжелательность.
- Привет, - сказал я. - Ну, как дела?
Простой и вежливый вопрос требовал простого и вежливого ответа.
Хватило бы и незатейливого "нормально". Но клиника Линсейда не была
королевством простоты и вежливости, а потому Морин смущенно отвернула
голову и проговорила:
- Очень, очень, очень, очень плохо.
Я надеялся, что это относится к садоводству, а не к ее жизни или
лечению, и, как ни странно, мои надежды оправдались.
- У меня проблемы с семенем, - сказала Морин.
- С семенем? - переспросил я.
Я прощупывал почву. Не стану утверждать, что в голове у меня не
промелькнула мысль об оргиях.
- Видите ли, у меня есть семя. - Морин показала три крошечных пакетика