"Джефф Николсон. Бедлам в огне (Психологический роман)" - читать интересную книгу автораиз фольги. Я вздохнул с облечением. - Я знаю, что это за семя. Вот это мак,
это алтей, это анютины глазки. Я знаю, как они называются, но не знаю, как они выглядят. - А у вас нет бумажных пакетиков из-под семян? - Нет, конечно, - ответила она, и я тут же понял, почему нет. На пакетиках ведь всегда изображают цветы, семена которых лежат внутри. Линсейд не упускал из виду ни единой мелочи. - Не волнуйтесь, - сказал я, стараясь говорить бодро. - Цветы все равно никогда не похожи на картинки с пакетиков. Я произнес эту фразу вполне уверенно, поскольку часто слышал ее от матери. Она вечно норовила что-нибудь вырастить в саду и всякий раз терпела неудачу. Морин не успокоилась. - А вы знаете, как выглядят эти цветы? Вы можете их описать? - Попробую, - ответил я. - Но вы, наверное, знаете, как выглядят маки. Морин покачала головой. - Ну как же, - сказал я. - День маков <День памяти английских солдат, погибших во Фландрии в Первую мировую войну. Отмечается накануне поминального воскресенья (ближайшего ко дню перемирия, 11 ноября); в этот день собирают пожертвования в пользу инвалидов войн, а взамен раздают искусственные маки.>. Поле битвы во Фландрии. Маки - красные, с большими плоскими лепестками. С черной середкой. И у них большая коробочка с семенами. Опиум. Вы должны знать. - Да, - сказала Морин, явно имея в виду "нет". Я понял, что не очень убедителен в описании мира природы, но что еще я мог поделать? Да и странно, что она не знает, как выглядят маки. Я так много забыла. Они высокие? - Довольно высокие, - подтвердил я, по-прежнему бодро, - но далеко не такие высокие, как алтей. Этот цветок - ростом с человека. Мои слова так поразили Морин, будто я рассказывал о чудовищной инопланетной флоре. Я добавил, что в алтее нет ничего необычного и угрожающего, что это очень английский, очень традиционный, очень приятный цветок, - но лишь еще сильнее смутил Морин. Она смотрела на меня так, словно я говорил на иностранном языке. - А анютины глазки? - спросила она. - Здесь вы меня поймали, - признался я. Я понятия не имел, как выглядят анютины глазки. - Вот моя мать наверняка рассказала бы вам. Когда я в следующий раз увижу ее, обязательно спрошу. - У матери, - мрачно произнесла Морин, и я счел за благо воздержаться от вопроса. Но он и не понадобился. - У меня нет матери. - Соболезную. - Она была, а потом умерла. - Мне очень жаль. - На самом деле это я ее убила. Несчастный случай. Я так думаю. Мы ругались. Вечно. А она сказала, что я только убиваю время, когда болтаюсь вокруг футбольных полей. Такое не пристало ее дочери. Потом у меня вдруг в руке оказался нож Потом все стало красным, как футболки "Арсенала", или "Манчестера", или "Барнсли". Потом я попала сюда. Я думаю, все произошло так. Точно не помню. Простите. Мне, наверное, не надо было рассказывать. - Наверное, не надо, - согласился я, и Морин понурилась - как и |
|
|