"Джефф Николсон. Бедлам в огне (Психологический роман)" - читать интересную книгу автора

Составление каталога было занятием педантичным, механическим и
неодолимо тоскливым. Предполагалось, что я различаю идеальное состояние,
отличное состояние, хорошее состояние и удовлетворительное состояние. Я
научился делать лаконичные описания, например: "следы износа на корешке",
"на форзаце надпись рукой автора", "передний обрез немного выцвел",
"обтрепанная суперобложка". Я даже узнал, что такое "лисьи пятна" <Плесень,
разъедающая бумагу.>.
Через пару месяцев после окончания университета я сидел за рабочим
столом, когда мой начальник Джулиан Соммервиль положил передо мной две
книги. Хотя Джулиан носил фамилию владельцев фирмы, он доводился им
достаточно дальним родственником, чтобы остальные не считали себя
обязанными делиться с ним чем-то - в том числе и семейным состоянием. Он
руководил магазином, хотя владельцы предпочитали именовать его не
магазином, а "галереей", потому как "галерея" - шикарней, выпендрежней и с
большей вероятностью отпугнет случайного покупателя, но, на мой взгляд,
магазин - он магазин и есть. Для меня Джулиан был директором магазина, а я
большую часть времени играл роль продавца.
Джулиан Соммервиль был высоким долговязым человеком с безупречными
манерами, одевался он в несколько слоев коричневого цвета: вельветовые
костюмы, песочные жилетки, бежевые рубашки, вязаные твидовые галстуки.
Книги, что он положил передо мной, были экземплярами "Великого Гэтсби"
Скотта Фицджеральда - первые английские издания, оба в идеальном состоянии,
но у одной из книг имелась суперобложка, а у другой нет.
- Урок букинистического дела, номер тысяча первый, - весело сказал
Джулиан и показал на книгу без суперобложки. - Этот весьма желанный и
достойный коллекции экземпляр может принести около сотни фунтов.
Я кивнул, изо всех сил стараясь выглядеть внимательным учеником.
- А этот экземпляр, - продолжал он, показывая на другой, - в
суперобложке, стоит около пятисот. Мораль урока: в нашем деле, как ни в
каком другом, следует судить по одежке.
- Эзотерическое знание, - сказал я.
Что-то вроде этого я и хотел сказать. Со всех сторон меня окружала
литературная традиция, солидность застекленных и запираемых на ключ книжных
шкафов, столов, обитых кожей. Так что иногда меня одолевала потребность
подпустить "современную" терминологию. Джулиан снисходительно нахмурился.
Его урок вызвал у меня двойственное отношение. Если "Великий Гэтсби" в
супере стоит настолько больше, чем без супера, то обложка становится более
цепной, чем сама книга. Я прекрасно понимаю, как оскорбительно это звучит
для литературных пуристов. Они могли бы сказать, что чрезмерное внимание к
материальному обрамлению книги, к изданию, к переплету, к суперобложке не
оставляет места для содержания книги, что на самом деле тексты невидимы и
бестелесны, свободны от бренности печатного объекта.
Правда, я не вполне относил себя к этим самым пуристам. Книги мне
нравились. Их форму я любил не меньше, чем содержание. Я считал книги
красивыми вещами, которыми приятно владеть, которые приятно трогать, на
которые приятно смотреть. Несколько книг украшали мою жалкую комнатушку в
районе Шепардс-Буш. Покупка книги представлялась мне вполне разумной тратой
денег - не то чтобы у меня имелись деньги на книги или на что-нибудь еще.
Букинистический бизнес - не та область, где выпускник университета способен
разбогатеть. Я знал об этом с самого начала, но такое обстоятельство не