"Игорь Николаев. Лейтенанты (журнальный вариант) " - читать интересную книгу автора

полковник, и даже - командарм... Каждый на своем уровне. Чем выше, тем
меньше о себе, а больше о тех, кто в твоем подчинении.
Вошло в привычку: когда батальон шел вперед, я на ходу прикидывал, что
делать, если фрицы притаились. Высматривал вымоинки, воронки, бугорки, куда
надо нырнуть. Чтоб успеть, надо "чуять"...
За Десной немцы куда-то делись, и батальон остановили.
Такой спокойной ночи видеть на передовой не приходилось. Ни "фонарей",
ни перестрелки. Проснулся, как от пинка. В серой рассветной пелене медленно
и беззвучно, как в страшном сне, двигался силуэт немецкого танка. Раза два
негромко звякнули траки.
Я завопил:
- Подъем!
Из щелей высунулись заспанные минометчики. За первым танком выполз
второй. Рота, опомнившись, рванулась к ближайшим кустам. По бегущим ударили
пулеметы.
- Товарищ лейтенант, не бросайте меня! - Немолодому бойцу пуля попала в
ногу.
Подскочили с двух сторон, подхватили... Из кустов по немцам палили из
чего могли. Вреда танкам никакого, но ушли. Как же случилось, что они так
легко прогулялись по нашей обороне, оставив от батальона мешанину из мяса,
костей и лохмотьев?.. Еще и увезли пушку-сорокапятку?
Все, кто караулил и охранял, проспали свои и чужие жизни. Нас спасло
чудо.

Глава 7

Батальон шел к Днепру. Асфальт светлый - по шоссе некуда ездить. Мост
через Днепр в леса правобережья взорван в 41-м. Врос в асфальт незнакомый
танк.
- Наш, - сказал Артамонов. - Довоенный.
Из заросшей канавы выглядывал - в земле по оси - еще и броневичок.
Остатки когда-то зеленой краски, еле заметная звезда.
Батальон затягивало под уклон. Заблестели болотца и озерки -
предвестники большой воды. Побывав на Волге, я знал, что это такое. Здесь
еще и рубеж - пройти с ходу немцы не дадут. Батальон свернул в кусты.
- Ужин! - объявило командование. - Форсирование ночью.
Минометы, оружие и боеприпасы приказали взять с повозок с собой. Под
ложечкой не просто тревога засосала, возникло предчувствие необычного
испытания. Ощущение беспомощности и бессилия стало овладевать мною.
"Редкая птица долетит до середины Днепра..." Через него плыть. Не
просто умирать, а тонуть, и минометчики затосковали. У меня опустились руки:
мой взвод - что взвод, вся рота - готовые покойники. Общий паралич воли. Я
понял, что и сам не лучше остальных. Тупо принялся за баланду.
В привезенной газетке - стихи: "Ой, Днипро, Днипро, ты течешь вдали".
Прочитал до конца. Ударило в душу.
Дохнуло Днепром - рота сбилась в кучу. И тут я со стихами Евгения
Долматовского. После стихов, уже от себя... Прекрасно помню свои ощущения,
но повторить, что говорил роте, не могу. Что-то о войне, о предстоящем бое,
неосознанно для себя и слушающих, поместил всю свою жизнь... О поездке с
мамой к отцу в Забайкалье... И о том, как однажды, проснувшись, не узнал