"Игорь Николаев. Лейтенанты (журнальный вариант) " - читать интересную книгу автора

Километров сто за Москвой - смена паровоза.
Я - пошел в степь. После морошки и голубики захотелось в сочную мураву
детства.
Встревоженные голоса все разрушили. Ребята от вагонов потекли куда-то в
поле.
Подходя, разглядел у их ног что-то темное и изломанное. Ржавая танковая
гусеница. Впервые увиденная мальчишками мета войны - след зимних боев.
"Стоим, как над покойником", - подумал я. Посреди степи изуродованный кусок
танка.
Что бывает с танкистами, увидели на одной из остановок. Рядом встречный
товарняк - на платформах разбитые танки. Чьи, мы еще не понимали. Позже, по
памяти, определю: наши "тридцатьчетверки". В развороченном корпусе куча
горелого тряпья оказалась трупом танкиста.
В Курск прибыли к вечеру. Спешно выгрузились. Наконец!
Передний край находился километрах в ста, но обычные при высадке
множества засидевшихся возбужденных парней неразбериха и суета показались
особо тревожными. Держался настороже. Не отпускал и сгоревший танкист -
стало жутко от собственной беззащитности.
Вместо фронта минометчикам предстоял переход в тыл на двести
километров.
- В Елец! - объявило незнакомое начальство.
- А как же фронт? - спросил кто-то.
Распоряжавшийся небрежно отмахнулся и объявил маршрут. До Ельца по
шоссе через Ливны. Можно и самостоятельно, на попутных. Сбор в Ельце на
вокзале у продпункта. После жесткого училищного порядка вдруг: "На тебе
консервы, хлеб, сахар и табак. Валяй туда, неведомо куда - встретимся через
неделю". Наиболее разворотливые, получив паек, рванули на шоссе
"голосовать". "Команда" тоже уехала, звали меня... Но в ночь? На случайной
машине? Безопаснее в группе с сопровождающим. Я всегда страшился
неопределенности.
Двинулись в темноте. Кто-то хохотнул:
- Вали, кургузка, недалеко до Курска. Семь верст проехали, семьсот
осталось!
Еще новость: утром эшелон несколько часов простоял в Ельце. Почему же
нас не высадили?! Сопровождающий объяснил: одно начальство везло, другое
распределяло, третье доставляет к новому месту. По словам лейтенанта, такая
бестолковщина и есть пресловутый "армейский порядок".
Шли по белеющему асфальту. С левой стороны темнота казалась более
густой и зловещей. Где-то там находилось загадочное - фронт.
- Это какой фронт? - спросил я здешнего лейтенанта.
- Центральный.
Кто им командует, он не знал. На "фронтовой" стороне вспыхнул
прожекторный луч и тревожно побежал вкруговую.
- Что это? - забеспокоились минометчики.
- Аэродромный маяк, - буднично объяснил лейтенант. - Возле
Малоархангельска.
Подсвечивая полупритушенными фарами, нас нагнала порожняя автомобильная
колонна. Оказалось - нам по пути. Мы уехали, а далекий луч все звал и звал.
При встрече в Ельце весело выясняли, кто как ехал, как шел, кто
заблудился и кого где нашли.