"Игорь Никулин. Почти библейская история " - читать интересную книгу автора

из-под крыши освещающие площадку с четырьмя разговаривающими мужчинами.
Съемка велась сверху и со значительного удаления, и разговора мужчин было не
расслышать. Микрофон улавливал непонятные обрывки слов.
У него заныли колени, будто он вновь, скорчившись в три погибели,
прятался с камерой за будкой кладовщика. Он сидел на трапе, сваренном из
прутьев арматуры, рядом была лестница, ведущая на крышу. Выбранная позиция
была удачной, он сверху видел все и контролировал любое перемещение. Те же,
что обговаривали свои делишки, и ведать не могли, что на втором ярусе,
откуда ослепляющее бил свет, может быть кто-то посторонний. Из этих четверых
двое ему уже хорошо знакомы. То-то удивится клиент, когда узнает, чем
занимается его компаньон вместе с Вяземским, начальником службы безопасности
фирмы. Да, тут деньги немалые крутятся, впору не ему самодеятельностью
заниматься, а дать наводку ребятам из ФСБ.
Переговорщики пришли к какому-то решению. Вяземский сделал жест, и из
глубины ангара по проходу меж контейнеров поехал электропогрузчик. Пока он
двигался, возле белого контейнера с надписью USSR возился парень,
раскручивая контрольную проволоку и снимая пломбу. Дверцы со стальным
скрежетом открылись. Погрузчик на ходу опустил стальные рога, вплотную
подошел к контейнеру и подался назад, вывозя на площадку поддон с мешками.
"Мука..." - прочитал Кондратьев, вслушиваясь в разговор Вяземского и
смуглого типа с пластиковым кейсом в руке, которого охранял такой же смуглый
верзила. Сначала он подумал, что это кавказцы, но потом усомнился
собственным мыслям.
"Нет, эти парни больше похожи на выходцев с Востока. Арабы, что ли?.."
Из обрывочных слов до него дошла суть дела. Контейнер, а точнее
перевозимый груз, был задекларирован как гуманитарная помощь какой-то
голодающей державе, а под его прикрытием... а под его прикрытием...
Признаться, Кондратьев слегка оторопел, когда подручный Вяземского,
зайдя внутрь контейнера, немногим позже вышел с новеньким автоматом
Калашникова. Автомат еще блестел смазкой, будто только что с конвейера. Его
передали покупателям. Смуглый отдал кейс телохранителю, а сам занялся
оружием: передернул затвор, спустил собачку. До Кондратьева донесся сухой
щелчок механизма.
Он покачал головой, что-то сказал продавцу. Вяземский коротко приказал,
и ему вынесли автоматный рожок. Значит, та сторона захотела проверить
качество товара. Что же, ее право. К стене ангара прислонили измочаленную
деревянную колоду, араб присоединил магазин, вскинул автомат к плечу и
повернулся к Вяземскому, о чем-то у него справляясь. Детектив скорее
догадался, чем расслышал - гостя беспокоила полиция. Не сбегутся ли сюда со
всей округи на стрельбу. Вяземский поспешил его успокоить, здесь у них все
схвачено.
Очередь прогремела настолько неожиданно, что Кондратьев непроизвольно
подался вперед, и крышка объектива, небрежно засунутая им в нагрудный карман
рубашки, вдруг выпала и полетела вниз. Он остолбенел, глядя, как она падает
на бетонный пол, как оборачиваются на этот звук дельцы, как она предательски
катится к их ногам...
Заминка была недолго, и в следующее мгновение Вяземский, отобрав у араба
автомат, стрелял по ползущему вверх по лестнице человеку; пули дробью
стучали в железные перила и ступеньки, выбивая искры. Отовсюду стоял
оглушающий звон; позабыв обо всем на свете детектив пробирался к люку,