"Игорь Никулин. Почти библейская история " - читать интересную книгу автора

но после всего случившегося рисковать он уже боялся. Оставалось только
одно...
К телефону долго не подходили. Кондратьев глянул через стекло кабины на
китайские настенные часы, стрелки которых показывали половину первого ночи.
С каждым гудком казалось, что и этот последний его шанс уплывал из рук.
- Алло, это я, Алексей! - затараторил он, когда телефон, наконец,
взяли. - Узнал?!
Постояла тишина, будто тот, кого он разбудил в столь неурочный час,
спросонья соображал, кто такой Алексей и что ему нужно глубоко за полночь.
- А... У тебя что-то стряслось?..
- Всегда был догадлив! - хмыкнул Кондратьев. - Если серьезно, то да, и
без тебя мне не выпутаться.
- А до утра никак? - зевнули на другом конце провода.
- Нет! Боюсь, что все слишком серьезно.
- Угу... это не по тому ли поводу, что ты рассказывал?
- Да, - односложно сказал Кондратьев. - И у меня для тебя кое-что есть.
Поди и не знаешь, что под самым носом творится? Когда расскажу, не
поверишь...
Установилась короткая пауза. Мембрана исправно доносила до слуха
Кондратьева сопение, и ему вновь стало неловко за то, что вытащил занятого
человека из теплой постели...
- Ладно, подъеду, - сказали ему. - Где тебя найти?
Кондратьев прикрыл ладонью трубку и повернулся, ища глазами вахтера.
- Какой у вас адрес?
Старик назвал.
- Буду минут через сорок...
- Спасибо, - вздохнул Кондратьев, отнимая от уха пикающую трубку.
Хорошо, что у него есть друзья даже в этом богом забытом городе, готовые
помочь в трудную минуту. Правы люди, не имей ста рублей...
Он запер за собой дверь в номере - небольшой комнатенке с окном,
выходящим на улицу, за которым усыпляющее моросил дождь, стуча каплями по
жестяному подоконнику. Прошел к столу, где стояла початая бутылка водки, на
разостланных газетах - нарезанная колбаса, хлеб, ветчина и неровно открытая
ножом банка шпротов. Чуть поодаль лежал газовый пистолет - единственная его
защита на случай непредвиденных обстоятельств. Кондратьев плеснул водку в
граненый стакан и жадно, крупными глотками, будто утоляя жажду, выпил.
Водка постепенно действовала на него, выгоняя из крупного тела озноб.
Дрожь неохотно отпускала его, и Кондратьев, зябко передернувшись, подумал:
то ли от холода, ведь он изрядно промок под дождем, сматываясь от
преследователей и долго петляя по спящим улочкам, прежде чем вернуться в
гостиницу; то ли нервы, а может и то и другое. Напряжение спадало, но не
настолько, чтобы забыть обо всем, случившемся этим вечером. Да и
видеокамера, ставшая таким же беспристрастным свидетелем, не даст забыть.
Кондратьев достал из банки за хвост копченую шпротину, откинул голову и
бросил в рот, активно работая челюстями. Обтер жирные пальцы о газету, взял
камеру и сел удобнее, привалившись к оклеенной дешевыми бумажными обоями
стене. Под нажатием большого пальца от корпуса отделился плоский миниатюрный
экран. Кондратьев повернул его к себе, отмотал назад пленку и включил
воспроизведение. По экранчику прошла полоса, потом появилась картинка -
складское помещение, заставленной морскими контейнерами, гусаки-светильники,