"Игорь Никулин. Почти библейская история " - читать интересную книгу автора

втягивая голову в плечи при каждом близком попадании. Он выбрался на мокрую
от дождя крышу, слыша за спиной громкие крики; за ним кто-то лез. Вяземский
распоряжался внизу, орал на своих людей, обещая три шкуры спустить, если его
упустят. Он сразу нашел в темноте поручни пожарной лестницы и буквально
съехал по ним на асфальтированную площадку, не чувствуя боли в содранных до
крови ладонях. Несмотря на свою немалую комплекцию, он опередил
преследователей. Возле лестницы никого не было. Но и мешкать было нельзя,
вдоль ангара уже бежали люди с зажженными фонарями. Как затравленный зверь,
задыхаясь от бега, Кондратьев нырнул в густые кусты. Колючие ветки царапали
ему кожу, цеплялись за одежду, словно были заодно с торговцами оружием.
Насилу выбравшись, он бежал к забору; ноги заплетались, он дважды налетал на
что-то невидимое в темноте, набивая синяки...
Кондратьев отключил камеру и потянулся за водкой. Он редко пил, и теперь
хмель основательно затуманил его голову. Но он был только рад этому
обстоятельству - алкоголь заглушал остроту пережитого, все страшное казалось
далеко позади, и с ним уже ничего не может случиться.
"А кассета больших денег теперь стоит! - улыбнулся он неожиданно
посетившей его идее. - Денег у клиента навалом... Ничего, раскошелится, если
не захочет, чтобы его братцем завтра занялись спецслужбы...А все-таки ты,
парень, молоток. Можешь!.. Такое дело провернул в одиночку..."
Он сверился с часами. Прошло минут тридцать, как он сделал звонок. Скоро
за ним приедут. А завтра его вывезут из города так, что не узнает ни одна
собака, еще через сутки он будет в Москве, получит свои законные деньги и
закатится куда-нибудь на курорт подлечить расшалившиеся нервы. Он это
заслужил. Но потом иная мысль заняла Кондратьева. Как профессионал, он
пытался прикинуть, могла ли сделка совершиться в порту без ведома местных
силовиков? Конечно, на охраняемую территорию проникнуть можно, что он и сам
продемонстрировал, вот только вряд ли Вяземский с его бандой или его
контрагенты лезли через ту же дыру в заборе. Не того полета эти господа...
"Как же он сказал... - напрягал Кондратьев память, - Кажется так: "У нас
тут все схвачено..." Все, включая полицию? Не думаю, что эта сделка была у
него первой и последней. Взять даже ту колодину. Вся расстреляна, значит, не
раз проверяли оружие... Свои люди у них наверняка в полиции есть, но на
каком уровне..."
Следующая мысль ему показалась и вовсе невероятной, и он попытался
прогнать ее из головы. Подавляя зашевелившуюся тревогу, он вылил в стакан
остатки водки, махнул залпом и, не закусывая, полез за сигаретами. Закурив,
бросил пачку на стол, сел и еще раз попытался привести мысли в порядок. Но
тревога, которую он пытался заглушить, не уходила, на душе сделалось тошно.
"Может спрятать кассету?.. На всякий случай, мало ли чего... Конечно, я
зря грешу на людей, но... А если все нормально, позвоню ему из дома, скажу,
где тайник, вышлет..."
Детектив закрутил головой, оглядываясь в комнате, где можно спрятать
миникассету. Но подходящего местечка не нашел. Не отрывать же плинтус, в
самом деле?.. И тут его осенило. Кондратьев вынул из камеры маленькую,
размером с аудио-, кассету, сунул в карман и вышел из комнаты.
Вернулся он скоро, оттирая с пальцев известковую пыль. Голова начала
работать, и он уже знал, что делать дальше. Подсев к столу, он вырвал из
пачки фольгу, рассыпав сигареты, и шариковой ручкой принялся быстро писать
записку...