"Наталия Никитайская. Вторжение Бурелома" - читать интересную книгу автора - Назад, - прошипел он мне, - за меня!
И тут, прячась за его спину, я увидела в руках Бурелома пистолет и побледневшие лица обидчиков. - Стрельбы не будет, - спокойно, по-ледяному спокойно, сказал Бурелом. - Выметайтесь!.. Тот же, что восхитился шубкой, ответил: - Будет сделано, шеф. По-прежнему заслоняя меня и держа бандитов в поле зрения и ствола, Бурелом дал им выйти за дверь. Выходящего последним Василия он сопроводил ударом ноги в задницу. Дверь парадной Бурелом еще немного подержал открытой, чтобы удостовериться, что налетчики тикают без оглядки. - Николай, - крикнул Бурелом, увидев, что тот вылез из машины, держа в руке свою пушку, - все в порядке. Я сейчас. Он вызвал мне лифт, поднялся в нем со мной на этаж. В лифте я спросила: - Это не вы их подослали, чтобы я ценила вашу заботу еще больше? - Не разочаровывайте меня, Маша. С вами я не для того, чтобы слушать глупости. - Простите, - искренне сказала я, - это нервы... Двери лифта раскрылись, на площадке стоял папа. - Я слышал крики. Что случилось? Этот тип тебе угрожает?.. - Папа, этот, как ты говоришь, тип только что спас меня. Это Лев Петрович, папа. Он меня провожает. - Тогда ладно, - буркнул мой отец. отец был готов драться за меня с любым. Бурелома он не испугался. И во второй раз за сегодняшний вечер Бурелом усмехнулся: - До свидания, - сказал он мне, - теперь я за вас спокоен... - Ничего себе поклонничек, - бурчал отец с чашкой крепчайшего чая. - Маша, неужели ты станешь водиться с таким типом?! "Маша". Впервые так назвал меня сегодня Бурелом. И это не вызвало во мне протеста. - Успокойся, папа. Внешность иногда бывает обманчива. - Бывает, - настаивал отец, - но только не такая. Как всегда, я очень устала за день, однако сон - как назло - не приходил. Я снова и снова вспоминала обстоятельства стычки в парадной и то спокойствие, что испытала, очутившись за спиной Бурелома. "Хорошо ли это?" - думала я. Но ничего не могла с собой поделать: надежность исходила для меня не только от моего отца - от Бурелома сегодня тоже. Камень на моей груди изнывал, изводился, предупреждал - ему явно не нравились мои мысли, скорее даже мыслемоции, потому что далеко не все мои ощущения можно было облечь в словами выраженную мысль. В какой-то момент камушек мой стал настолько досаждать, что я подумала было снять его вовсе: и тут он, поворчав - замолк. А через некоторое время и я спала. IV Утром были два неожиданных звонка. |
|
|