"Фридрих Ницше. Несвоевременные размышления: "Рихард Вагнер в Байрейте"" - читать интересную книгу автора

возвещая ему новые душевные чары. Он словно вышел на свет после долгой
болезни и, едва доверяя своей руке и глазам, медленно пошел своей дорогой: и
тогда для него явилось чудесным открытием сознание, что он все еще музыкант,
все еще художник и что он только теперь и стал таковым.
На каждой ступени дальнейшего развития Вагнера обе основные силы его
существа все теснее сплетаются; постепенно исчезает страх, который они
испытывают друг к другу. Высшая сущность в нем уже не из милости оказывает
услуги своему порывистому эемному брату она любит его и должна служить ему.
Все нежное и чистое на вершине развития находит в конце концов свое
выражение и в самой мощи. Необузданное влечение идет своим путем, как и
раньше, но по иным стезям, туда, где властвует высшая сущность, а она в свою
очередь с любовью нисходит на землю и во всем земном узнает свой символ.
Если бы возможно было в подобной же форме говорить о последней цели и
результатах этого развития и все же оставаться понятным, то нашлось бы,
вероятно, и образное выражение для обозначения этой продолжительной
промежуточной стадии развития, но я сомневаюсь в первом, и потому
отказываюсь от второго. Эта промежуточная ступень в отличие от предыдущего и
последующего периодов может быть исторически обозначена двумя словами:
Вагнер становится революционером общества, Вагнер признает в лице
народа-поэта единственного бывшего до настоящего времени художника. К тому и
другому привела его основная его идея, которая после пережитого им глубокого
отчаяния и раскаяния предстала перед ним в новом образе и могущественнее,
чем когда-либо. Влияние, несравненное влияние при посредстве театра! Но на
кого? Он содрогался при воспоминании о тех, на кого он хотел влиять до сих
пор. Из собственного опыта он понял все позорное положение искусства и
художников - он узнал бездушное, черствое общество, считающее себя добрым,
но в сущности злое, причисляющее искусство и художника к свите своих рабов,
необходимых ему для удовлетворения мнимых потребностей. Современное
искусство - роскошь, он понял это: понял и то, что оно живет и падает вместе
с правом общества, основанного на роскоши. Это общество, с жестокосердной
разумностью воспользовавшееся своей силою, чтобы сделать бессильный класс -
народ - все более покорным и униженным, убивало в народе все народное и
вырабатывало из него современного "рабочего". Оно же лишило народ всего
великого, благородного, - всего того, что он, единый истинный художник,
созидал для себя под гнетом настоятельной нужды и в чем он кротко изливал
свою душу, его мифа, его напевов, его плясок, творческого богатства его
речи, чтобы дистиллировать из всего этого усладительный напиток для себя,
средство против истощения и скуки своего существования - современное
искусство. Каким образом это общество возникло, как оно умело высасывать
новые силы из противоположных ему на первый взгляд сфер мощи, как, например,
оно сумело воспользоваться впавшим в лицемерие и половинчатость
христианством, как защитою против народа для утверждения себя и своего
достояния, как наука и ученые охотно подчинились этой рабской повинности -
все это Вагнер проследил исторически, и в результате его наблюдений им
овладело отвращение и бешеный гнев. Из сострадания к народу он стал
революционером. С этой поры он возлюбил народ, тосковал по нем, как тосковал
он по народному искусству, ибо - увы! - только в нем, исчезнувшем, едва
чуемом, искусственно оттесненном народе он думал обрести единственного
достойного зрителя и слушателя, которому была бы по плечу мощь того
художественного произведения, о котором он мечтал. Так он стал задумываться