"Виктор Николаев. А помнишь, майор...("Записки афганца" #2) " - читать интересную книгу автора

Друзья не виделись сто лет - целые две недели. Они уже час решали
стратегическую задачу - к кому бы можно было так грамотно нагрянуть, чтобы
хозяева при этом были лишены малейшей возможности спрятать приготовленный
ужин. В офицерскую столовую они опоздали по техническим и психологическим
причинам - сосед Игорек, анестезиолог батальона, 23-летний старший лейтенант
вчера потерял друга в скоротечном бою и, сутки смотря на всех измученными
провалившимися глазами, мог непредсказуемо в любую минуту рвануть к
"духам" - для расчета. Горестно было всем. Но Игорю особенно. Он с погибшим
лейтенантом Димкой, командиром взвода, был в Афгане с первого часа. На
вчерашнем разведвыходе, когда они брали очередной караван-наркоман, по Димке
с обоих стволов "духи" отработали гранатометом. Он от сотен осколочных
попаданий был похож на человека, осыпанного маком. Угасал в крике, как
рожающая баба. Димка умер, не успев сомкнуть настежь открытый рот и
вытаращенные глаза. Даже в это вечное мгновение было видно, как ему
невыразимо больно. Игорь - неробкий парень, не раз видевший смерть, оцепенел
возле друга под грохот боя и десятки нецензурных слов со всех сторон, враз
разучившись ставить диагноз - смерть. А потом он пошел в ножевую атаку. Видя
это, на какую-то секунду замолчали и свои, и враги. В правой руке у него был
нож. В другой находился автомат Калашникова, очередями из которого Игорь
мельчил "духов" и убитых, и еще живых. Ударом ноги отбивал то одну, то
другую головы и, будто испрашивая Димкиного свидетельства, страшно орал:
"Этот убил?! Этот?!" Игорь искал убийцу друга и никак не мог его найти.
Несколько секунд спустя для его поддержки лошадиной подковой рванула вся
спецназовская группа. Бой закончился внезапно со счетом один к девятнадцати.
У десантников потерян был Димка, "у духов", без возможности опознания, 19
человек, четыре верблюда и почти двадцать ослов. Оставшееся фото жены и
дочери, найденное у Димкиного сердца, было как новое.
- Ладно, Игорек, пошли. Пошли...
Виктор с Аркашей бережно подняли проспиртованного от горя, но пугающе
трезвого друга.
- Тебе нельзя одному оставаться. Пошли с нами к боцману. Давай,
вставай!
Боцман был в гарнизоне легендарной личностью. Уроженца Одессы-мамы,
отслужившего там после увольнения из ВМФ настоящим боцманом на прогулочном
катере "Ракета", будто пророчески звали Женька Карась. Однажды он по телеку
увидел короткий репортаж про Афган, спецназ и... "заболел".
- Хочу на войну, - сказал Женька военкому таким тоном, что тот вызвал
на всякий случай в кабинет дежурного по военкомату. Через месяц "насмерть"
замученный военком, икающий при одном упоминании о Карасе, сам подготовил на
него все необходимые документы. Прощаясь с ним в дверях, как ни странно, с
уважением похлопав Женьку по плечу, произнес:
- Ну, ты, однако, и карась!
Не меньшие испытания ожидали его в Кабуле уже от "афганских"
кадровиков. 3а годы службы они насмотрелись всякого, от сердечно слезного до
смешного до слез. Но когда к ним в Афган, не знавший никакой стороной
морской границы, прибыл мичман в морской форме, это было что-то! В
результате недельных нервных потрясений кабульские кадровики замотались с
Карасем до того, что было непонятно, кто к кому прибыл для поиска места
службы, так как Женьку устраивал только спецназ. В итоге его отправили на
"Чайку", обосновав свое решение главным аргументом: "Там есть арык и большая