"Виктор Николаев. А помнишь, майор...("Записки афганца" #2) " - читать интересную книгу автора

были определены два колесных домика - кунга. Еще по пути к этому месту
Виктор, посматривая в дороге на молодых солдат, невольно ловил себя на
мысли: больно молодые, долго придется врастать в обстановку. Но человек
предполагает, Бог располагает. В первый день у него до слез защемило сердце,
как эти восемнадцатилетние долговязые мальчишки, не дыша от увиденного и
честно сознаваясь, что страшно, поразительно профессионально, бережно,
осторожно откапывали, переносили живых к живым, мертвых к мертвым. Они без
сигналов и окриков, возмужав на глазах, выполняли всю грязную работу, как
суровое послушание.
Беда маленькой республики за несколько часов стала общемировой. В
крохотную на глобусе Армению со всех концов планеты неслось, везлось,
пересылалось... Люди сострадали, плакали.
Многие города России посылали добровольцев, которые приезжали семьями.
Женщины, варившие кашу, густо сдабривали ее скорой на горе бабьей слезой.
Сколько кормили - столько ревели. Недопивших компотик сироток успевали
усыновить тут же, навсегда прижав к груди. Эх, бабоньки наши несравнимые,
несгибаемые никаким лихолетьем! Русская женщина при любой профессии мужа -
жена ратника. Но беда не приходит одна. При заходе на посадку в Ереванском
аэропорту разбился югославский самолет Ан-12. Все собранное в одном
государстве разлетелось по аэродрому. Российский Ил-76 из-за густого тумана,
приступив к снижению не по глиссаде на двенадцать секунд раньше, врезался в
Арарат, "пристроившись" к Ноеву Ковчегу, с сорока четырьмя
специалистами-поисковиками, их собаками и гуманитарным грузом на борту. Но
мозаика беды не везде была окрашена в черные цвета. Бакинское ночное небо
высветилось долгим полуднем от праздничного салюта в ответ на беду. Играли
свадьбы и в футбол. В траурные, определенные руководством страны дни, 9, 1О
декабря телепрограммы республиканского телевидения Азербайджана почти не
изменились. Во время "круглого стола" в Баку комендант особого района
генерал-полковник Тягунов призывал не злорадствовать над чужим горем. Он
также подтвердил, что на площади им. Ленина в Баку во время митинга
готовился план погрома города. Слова генерала можно было понимать так:
- Войскам Советской Армии вновь удалось предотвратить повторение
Сумгаита.
Его мужественно поддержал Генрих Боровик.
Нахлынувшая в Армению ошалевшая телерадиобратва показывала стране и
миру свою работу, как более значимую, чем ничтожная армейская "возня". Для
многих из съемщиков такая удача бывает раз в жизни, и они не упускали случая
отснять наиболее "яркие" факты вытаскивания из-под обломков погибших армян,
порой брезгливо отпрыгивая в сторону при виде трупов. Виктор сутками носился
по продолжавшему ощутимо трястись Спитаку, отошедшему в мир иной целыми
улицами и кварталами. При наступивших массовых похоронах воины смиренно пили
за упокой на десятках поминок и не пьянели. Горя было столько, что для хмеля
места не хватало. А однажды люди заплакали оттого, что увидели, как плачет
министр. До чего ж горька была слеза этого русского мужика, забывшего от
увиденного о своей "государственности". Он не сдерживал себя, став враз
простолюдином, забывшим о "портфеле", - Николай Иванович Рыжков. Теле- и
радиопроходимцы цинично нарекли его за это "плачущим премьером". При
разгребании завалов происходило необычное действо - люди, говорившие на
десятках языков, понимали друг друга с полуслова.
В один из вихревых дней команда майора Николаева чуть было не