"Александр Нежный. Огонь над песками (художественно-документальная повесть) " - читать интересную книгу автора

колеблясь, бесстрашно заглядывал в будущее, твердо зная, каким оно должно
быть, и со спокойной уверенностью убеждаясь, что оно не обмануло его чаяний
и надежд. Там был свет, была справедливость, было обретение вековечной
мечты... Было ли там место ему, Полторацкому, он не знал, да ото и не
казалось ему важным.
- Вот так, Николай Евграфович. А мы все со старыми мерками... Кругом
жизнь новая начинается, а мы от нее хотим, чтобы она покой наш привычный...
наши представления не трогала. Я вас слушал и думал, что вы похожи на
человека, который в чистом иоле угодил под проливной дождь, по которому
земля стосковалась, но хотел бы сухим остаться. По нему хлещет, а он
возмущается: неправильно! я не хочу! Может быть, Николай Евграфович, вы даже
простудитесь под этим дождем, но он земле нужен.
Пламя в лампе вспыхнуло последний раз, изошло черным дымом и погасло.
- Керосин кончился, - пробормотал Савваитов.
За окном, в ветвях тополя, пробуждаясь от недолгого птичьего сна,
закопошились и сразу же завели свое воркование горлинки. Они словно
перекатывали в сизых горлышках каплю холодной чистой воды, и звук этот,
постепенно усиливаясь, наполнялся тревожным ожиданием.
- Прошу простить великодушно, - тяжело поднимаясь, произнес
Савваитов. - Не предполагал беспокоить вас своими умствованиями. Солнце еще
не взошло, можно поспать часок-другой. - Он налег на палку, готовясь
шагнуть, но тут же, качнув головой, сказал: - А ведь я по делу к вам
заглянул. Во-первых, вам письмо, - из кармана халата Николай Евграфович
извлек конверт и положил его на стол. - Принес узбек, сунул в руки и убежал.
Написано: "Комиссару труда Полторацкому". И во-вторых. Заходила вчера некая
барышня, спрашивала вас и даже ожидала, и ваш покорный слуга, дабы не
ударить в грязь лицом, угощал ее чаем...
Полторацкий его перебил:
- Барышня... Что за барышня?
- Назвалась Артемьевой АглаидойЕрмолаевной. Ну... миловидна, я бы
сказал... скромна... воспитанна... и очень, очень взволнованна... Живет тут
неподалеку - на Чимкентской. Расспрашивать ее не стал, сама не сказала, но я
понял, что пришла к вам просительницей...
Последние слова Савваитов произнес, уже взявшись за ручку двери, но
теперь остановил ею Полторацкий:
- Скажите, Николай Евграфович... Чей это портрет на стене?
Не оборачиваясь, юлосом внезапно изменившимся, будто у него перехватило
дыхание, скорее выдавил из себя, чем сказал Савваитов:
- Сын... мой...
И ушел.
Темно-серое небо постепенно наполнялось светом подымающегося, но еще
низкого солнца, вместе с первыми лучами которого со стороны старого города,
из-за Анхора, донеслись разноголосые, заунывные крики. Азанчи призывали
правоверных к бамдоду - первому из пяти ежедневных намазов.

2

Утром, едва вышел из дома, сухим жаром сразу повеяло в лицо. Горяч был
изредка налетавший ветер, горяча была уличная пыль, в толстый слой коюрой
чуть не по щиколотку погружались ноги, горячими казались темные стволы