"Хьюи Перси Ньютон. Революционное самоубийство " - читать интересную книгу автора

проводить службы в нескольких церквях в Окленде. Он читал проповеди с
неподдельным чувством, но только немного необычно. Преподобный Ньютон
планировал свои проповеди заранее и объявлял тему, которой будет посвящена
следующая проповедь, за неделю. Однако, похоже, ему никогда не удавалось
прочитать проповедь на намеченную загодя тему. В конце концов, он
приспособился к особенностям собственной натуры и просто входил на кафедру,
полностью отдаваясь вдохновению. Будучи ребенком, я прямо раздувался от
гордости, когда смотрел на отца, с высоты кафедры проводившего церковную
службу и своими словами заставлявшего трепетать сердца прихожан. Все мы
разделяли достоинство и уважение, которые исходили от него. Уолтер Ньютон -
человек не слишком высокого роста, но стоило ему встать за кафедру в церкви,
он превращался в самого огромного в мире великана для меня.
Моя мать любит повторять, что она вышла замуж совсем юной и повзрослела
до конца уже вместе со своими детьми. И это действительно так. Разница между
самым старшим ребенком в нашей семье и матерью - всего лишь семнадцать лет.
Когда мои старшие братья и сестры еще только подрастали, а тогда семья жила
в Луизиане, мать была для них лучшим товарищем во всех играх. Она играла в
мяч, в палочки, в прятки. Иногда к играм присоединялся отец, он тоже
принимался катать покрышки и выбивать шарики, причем всегда строго следил за
соблюдением правил. Царившее в семье веселье и взаимное участие во всех
делах сплачивало нас. Мои родители - это больше, чем люди, которых обычно
называют родителями; в их лице мы, дети, приобрели настоящих друзей.
Присущее моей матери чувство юмора заразительно действовало на всех
нас. Ее юмор проникал повсюду, он формировал особое отношение к жизни,
которое воспитывало в нас чуткость, симпатию, веселое настроение и
взаимопонимание. Она помогала нам находить светлые стороны в самых сложных
ситуациях. Ощущение легкости и гармонии, которые я воскрешал в памяти,
помогали мне переживать трудные времена. Зачастую, когда все ожидали, что
под гнетом тяжелых обстоятельств я впаду в депрессию, а особенно это
касалось чрезвычайных условий тюремного заключения, они видели, что я иначе
смотрю на вещи. Не то чтобы страдания доставляли мне счастье, просто я не
хотел, чтобы они сломали меня.
Я родился 17 февраля 1942 года в городе Монро, шт. Луизиана, и стал
последним ребенком в семье. Подобно всем остальным чернокожим детям Юга,
появлявшимся тогда на свет, я родился дома. Мне говорят, что мать была
совершенно больна, пока вынашивала меня, зато сама мать вспоминает лишь то,
что я был крупным и красивым малышом. Мои братья и сестры, должно быть, с
этим соглашались, поскольку не упускали случая поддразнить меня, пока я был
маленьким. Они говорили, что я слишком симпатичен, чтобы быть мальчиком, с
таким лицом мне надо было родиться девочкой. Миловидная внешность долго
преследовала меня. Эта была одна из причин, по которой я часто дрался в
школе. Я выглядел младше, чем был на самом деле, и мягким, что заставляло
моих одноклассников устраивать мне постоянные испытания. Я должен был
показать им. Когда в 1968 году я уходил в тюрьму, мое лицо все еще сохраняло
детскую невинность. С тех пор я редко брился.
Мои родители назвали меня в честь бывшего губернатора Луизианы Хьюи
Пирса Лонга, убитого за семь лет до моего рождения.[9] Несмотря на то, что
он не мог участвовать в голосовании, отец испытывал острый интерес к
политике и тщательно следил за политическими кампаниями. Губернатор Лонг
произвел на моего отца неизгладимое впечатление тем, что говорил одно, а