"Крис Невил. Бетти-Энн" - читать интересную книгу автора

оружием и больше никогда уже не повторит этой ошибки. А когда он ушел, она в
слезах осталась на веранде - оскорбленная, униженная, горько раскаиваясь в
своих словах.
Потом пришла печаль; ей уже никогда больше не узнать счастья, да, она
смирилась, никогда она не будет счастлива. Так она сидела в темноте,
смотрела на звезды, и волна за волной ее захлестывала тоска.
Мир вокруг был тих, покойно печален, и покойно печален воздух, и листья
тоже источали покойную печаль, и сама жизнь была исполнена печали.
Первая неделя тянулась бесконечно; в душе непрестанно звучала чуть
слышная печальная, тоскливая, грустная мелодия, оттеняя каждый ее шаг,
каждый самый обыденный разговор.
Еще через две недели - ровно через три недели после того, как Билл
исчез, исчез, хотя каждый день в школе она видела его отчужденное лицо, -
Дейв подозвал ее и без предисловий сказал:
- Хочешь поступить осенью в колледж Смита?
В первую минуту Бетти-Энн была ошеломлена. Тогда Дейв объяснил, что Ли
Стими, бывшая питомица этого колледжа, уже несколько лет старалась добиться
для нее стипендии, и вот благодаря выдающимся успехам Бетти-Энн в старших
классах и стараниям мисс Стими стипендия обеспечена.
Первая мысль Бетти-Энн была о Дейве и Джейн, и она, запинаясь,
заговорила о том, что это несправедливо, они уже и так сделали для нее
слишком много; нельзя ей учиться на Востоке, это будет стоить им больших
денег. Но Дейв спокойно стоял на своем - она должна ехать, а потом Джейн
сказала: "Нам удалось кое-что отложить на этот случай", и в конце концов
Бетти-Энн согласилась поехать, если только ей дадут стипендию; она вышла из
комнаты гордая, веселая и счастливая и лишь минут через пятнадцать
вспомнила, что жизнь печальна.
Бетти-Энн ехала поездом из Канзас-Сити (туда она прилетела из Бостона);
неторопливый состав этот останавливался, кажется, у каждой фермы, и ей никак
не удавалось заснуть. Примирившись с мыслью, что придется бодрствовать всю
ночь, она смотрела в окно и постепенно начинала понимать, до какой степени
переменился ее взгляд на мир за короткое время - меньше одного семестра, что
она провела в колледже Смита. Когда поезд с лязгом остановился на крошечной
станции, она невольно ощутила одиночество, безжизненность, замкнутость
станционного здания и сонной главной улицы.
Позади, на Востоке, лежит иной мир. Она его еще не понимает - он
слишком для нее нов, но богат обещанием, как утренняя заря. Ей уже успели
приоткрыться новые горизонты. Новые представления - самые неожиданные, обо
всем на свете - были точно ключи, что отворяют двери в неведомые, но
заманчивые дали, и она чувствовала себя маленькой и растерянной.
Что делать мне с этим печальным и забавным миром, как найти в нем себе
место? Что нужно мне понять, чтобы и меня понимали? И когда придет
понимание, что должна я делать дальше, в чем мой долг? Если бы только знать,
если бы знать...
И ответ был близко - вот он, почти совсем уже тут, на краю сознания. В
какой-то миг безмерного одиночества (за окном медленно ползущего поезда
тянулись плоские, в пятнах талого снега поля) ей больше всего захотелось,
чтобы ее поняли до конца, словно это и был ответ. Но ведь чтобы понимать
друг друга, два человека должны быть неотличимо одинаковыми, подумалось ей
вслед за тем. Нет, неверно, только один-единственный человек может понять