"В.С.Нерсесянц. Сократ " - читать интересную книгу автора

Сократ, сам будучи принципиально на иных позициях, чем софисты, в споре
с Анитом, однако, берет их сторону. И вообще к софистам Сократ относится
мягче, терпимее, лояльнее, чем это можно бы было ожидать в свете его отличия
от них. Он и раньше не раз признавал высокие достоинства таких софистов, как
Протагор, Горгий, Продик, отличая их от софистов типа Фрасимаха и Калликла.
Анит же к софистам, которые все для него на одно лицо, относился как
аристофановский Стрепсиад. Его угрюмое недоверие вообще ко всем софистам
опиралось на давний предрассудок, видевший корни всех зол и неудач в новых
веяниях и мудрствованиях.
Сократ, напротив, разоблачал подобный предрассудок, жертвой которого он
сам стал. Ему импонировали большие знания многих знаменитых софистов, их
просветительский пафос и рационализм, их готовность обучить других, пускай
за плату, тому, что знали сами. Сократ, в частности, обращает внимание Анита
на то, что добрая слава Протагора и многих его современных последователей во
всей Элладе никак не вяжется с приписываемой им порчей юношества. По мнению
Сократа, зло и порча проистекают от незнания многих, а не от знания
немногих. И вовсе не софисты виновны в некомпетентности афинских должностных
лиц, в правлении познающих, случайных и неподготовленных к государственным
делам людей, во всеобщем интриганстве, погоне за наживой и прочих
нравственных и политических пороках членов афинского полиса.
Однако такие аргументы не доходят до Анита, который с позиций
охранительного патриотизма предлагает вообще очистить Афины от софистов. При
этом Анит признается, что сам он никогда не имел дела с софистами, попросту
говоря, не знает их. Дальнейшая беседа приобретает любопытный оборот:
"Сократ. Так как же ты, милейший, можешь разобраться, что в этом деле
есть хорошего и что плохого, если ты вовсе и не знаешь его?
Анит. Легче легкого! Уж в них-то я разбираюсь, каковы они, знаю я их
или нет, все равно.
Сократ. Ты, верно, прорицатель, Анит? Ведь из того, что ты сказал, мне
не понять, как ты мог разобраться в них иначе" (Там же, 92 с).
На вопрос Сократа, у кого же, если не у софистов, учиться добродетели,
Анит ссылается на многих "достойных афинян". Сократ, не отрицая наличие
таковых, полагает, однако, что люди, сами доблестные в гражданских делах, в
том числе такие знаменитые политики, как Фемистокл, Аристид, Перикл,
Фукидид, не были искусны в деле обучения других - и даже собственных
сыновей - той добродетели, которой были причастны сами; поэтому они не могут
расцениваться в качестве учителей добродетели.
Здесь участие в беседе рассерженного Анита, которому показалось, что
Сократ порочит всех афинских политиков, включая и его самого, завершается
следующей примечательной угрозой: "Что-то, по-моему, слишком легко поносишь
ты людей, Сократ. Если хочешь меня послушаться, я бы советовал тебе
поостеречься. Может быть, в другом городе тоже легче делать людям зло, чем
добро, а здесь и подавно. Впрочем, я думаю, ты и сам это знаешь" (Там же, 95
а).
Не обращая внимания на эти угрозы, Сократ продолжает, уже без Анита,
свою беседу с Меноном, который сумел достойно претерпеть горечь сократовской
иронии. Подобное испытание иронией сократовских бесед прошли все те, из кого
сформировался с годами кружок постоянных слушателей и собеседников Сократа,
преданных ему друзей и учеников. В их числе были Платон, Ксенофонт. Критон,
Аполлодор, Антисфен, Аристипп, Федон, Аристодем, Евклид Мегарский, Эсхин,