"Сьюзен Нэпьер. Безжалостная ложь [love]" - читать интересную книгу авторадогадывалась Клодия, опасной смеси алкоголя и переутомления. Элайза
Митчелл завершала последний этап кругосветного турне, начавшегося в ее родной Англии, и напряжение, бесспорно, на ней сказывалось. С одной стороны, Клодия сочувствовала гневу знаменитой гостьи, порожденному изменой, но в глубине души считала, что гнев этот вымещен не на ком следует, и не хотела, чтобы явная супружеская вражда повредила ни в чем не повинной и работящей девушке. Чтобы окончательно загладить инцидент, потребовалось еще двадцать минут, и когда Клодия вышла из номера люкс в коридор шестнадцатого этажа, то почувствовала некоторую усталость. Гостиничный охранник при ее появлении ухмыльнулся. Скандал начался на его глазах, и он позвонил в дирекцию охраны, оберегая несчастную горничную от града гостиничного инвентаря, обрушившегося на ее голову. - Ну как, излили елей на бурные воды "Слова из "Церковной истории англов" древнеанглииского богослова Беды Достопочтенного (672 - 735), ставшие в английском языке ходячим фразеологизмом. У нас их в стихотворении "Поэзия" цитировал Ф. И. Тютчев.", мисс Лосон? Клодия вздохнула: - Будьте любезны, позвоните кастелянше и попросите прислать горничную, опытную и предпочтительно пожилую. Нужно заменить вазу и стулья. Но пусть мисс Митчелл с мужем сперва уйдут: через сорок пять минут у нее пресс-конференция. - Будет сделано, мисс Лосон. А знаете, из вас хороший бы получился дипломат! - Я иностранных языков не знаю, - ответила она и криво улыбнулась. - до сих пор неизвестных. Она кивнула двум охранникам, стоящим по обе стороны стеклянного лифта, и, плавно опускаясь на первый этаж, с облегчением вздохнула. Ей неприятно было лгать, даже если она понимала, что лишь не правда - верная и желаемая реакция на истерику Элайзы Митчелл: Та знала правду, но не желала в этом признаться ни самой себе, ни кому-либо еще. Как координатор отдела связей с общественностью отеля "Барон Харбор-Пойнт", она часто была вынуждена сглаживать неловкие ситуации ради престижа гостиницы, но сегодняшняя ложь оказалась, пожалуй, самой большой и самой противной за время ее работы. Глаза ее потемнели, она повернулась посмотреть на панораму веллингтонской бухты сквозь стеклянную стену лифта, и взгляд ее невидяще скользнул по армаде маленьких судов, приветствующих несколько военных фрегатов, которые шли в Веллингтон на ежегодный праздник флота. Нет, эта ложь - не самая большая. Самая большая в ее жизни - та, гнусная, которую она швырнула в лицо Моргану Стоуну два года назад в отдельной больничной палате. Ложь, о которой она скоро пожалела, но так и не искупила. Предпочла отстранить. Притвориться, будто ни ее, ни его не существовало вообще. В темном, потаенном углу рассудка таилось понимание того, что она совершила преступление против ни в чем не виноватого человека и приговорила не только его к бремени сознания вины в смерти ребенка, но и себя - вечно об этом помнить. Двери лифта раздвинулись, и каблуки Клодии зацокали по гладкому мраморному полу, пока она пересекала вестибюль, направляясь к столу |
|
|