"Сьюзен Нэпьер. Безжалостная ложь [love]" - читать интересную книгу автора

догадывалась Клодия, опасной смеси алкоголя и переутомления. Элайза
Митчелл завершала последний этап кругосветного турне, начавшегося в ее
родной Англии, и напряжение, бесспорно, на ней сказывалось. С одной
стороны, Клодия сочувствовала гневу знаменитой гостьи, порожденному
изменой, но в глубине души считала, что гнев этот вымещен не на ком
следует, и не хотела, чтобы явная супружеская вражда повредила ни в чем не
повинной и работящей девушке.
Чтобы окончательно загладить инцидент, потребовалось еще двадцать
минут, и когда Клодия вышла из номера люкс в коридор шестнадцатого этажа,
то почувствовала некоторую усталость. Гостиничный охранник при ее
появлении ухмыльнулся. Скандал начался на его глазах, и он позвонил в
дирекцию охраны, оберегая несчастную горничную от града гостиничного
инвентаря, обрушившегося на ее голову.
- Ну как, излили елей на бурные воды "Слова из "Церковной истории
англов" древнеанглииского богослова Беды Достопочтенного (672 - 735),
ставшие в английском языке ходячим фразеологизмом. У нас их в
стихотворении "Поэзия" цитировал Ф. И. Тютчев.", мисс Лосон?
Клодия вздохнула:
- Будьте любезны, позвоните кастелянше и попросите прислать
горничную, опытную и предпочтительно пожилую. Нужно заменить вазу и
стулья. Но пусть мисс Митчелл с мужем сперва уйдут: через сорок пять минут
у нее пресс-конференция.
- Будет сделано, мисс Лосон. А знаете, из вас хороший бы получился
дипломат!
- Я иностранных языков не знаю, - ответила она и криво улыбнулась. -
Хотя, кажется, я только что услышала от Элайзы Митчелл два-три слова, мне
до сих пор неизвестных.
Она кивнула двум охранникам, стоящим по обе стороны стеклянного
лифта, и, плавно опускаясь на первый этаж, с облегчением вздохнула. Ей
неприятно было лгать, даже если она понимала, что лишь не правда - верная
и желаемая реакция на истерику Элайзы Митчелл: Та знала правду, но не
желала в этом признаться ни самой себе, ни кому-либо еще. Как координатор
отдела связей с общественностью отеля "Барон Харбор-Пойнт", она часто была
вынуждена сглаживать неловкие ситуации ради престижа гостиницы, но
сегодняшняя ложь оказалась, пожалуй, самой большой и самой противной за
время ее работы.
Глаза ее потемнели, она повернулась посмотреть на панораму
веллингтонской бухты сквозь стеклянную стену лифта, и взгляд ее невидяще
скользнул по армаде маленьких судов, приветствующих несколько военных
фрегатов, которые шли в Веллингтон на ежегодный праздник флота.
Нет, эта ложь - не самая большая. Самая большая в ее жизни - та,
гнусная, которую она швырнула в лицо Моргану Стоуну два года назад в
отдельной больничной палате. Ложь, о которой она скоро пожалела, но так и
не искупила. Предпочла отстранить. Притвориться, будто ни ее, ни его не
существовало вообще. В темном, потаенном углу рассудка таилось понимание
того, что она совершила преступление против ни в чем не виноватого
человека и приговорила не только его к бремени сознания вины в смерти
ребенка, но и себя - вечно об этом помнить.
Двери лифта раздвинулись, и каблуки Клодии зацокали по гладкому
мраморному полу, пока она пересекала вестибюль, направляясь к столу