"К.Немоляев, Н.Семашко. Истерия СССР " - читать интересную книгу автора

меня однажды, осторожно оглядываясь по сторонам.
- Иващенко, кто же еще? - пожал я плечами.
- А вот и нет, - таинственно сказал Мишин. - Этого человека зовут
Гагарин, Юлий Гагарин. Он сейчас за Уралом, в Свердловске-15. Не спрашивай,
как я узнал, но это точно. Завтра покажу тебе фотографию.
Действительно, следующим вечером Мишин, когда мы остались одни,
осторожно достал из бумажника небольших размеров фотографию и протянул ее
мне. Я ничего не понял - это была моя фотография!
- Нет, сказал Мишин, - это Гагарин, тот самый. Вы с ним земляки. Мне
Королев говорил, что ты маленький был очень похож на его мать.
Я еще раз внимательно посмотрел на фотографию. Действительно, сходство
было поразительное, хотя в глаза сразу бросалось одно различие: у меня с
детства на мочке левого уха остался шрам от отцовской сабли; на фотографии
голова Гагарина была повернута слегка в профиль, у него никакого шрама не
было.
На следующий день я около часа просидел у кабинета Королева, ожидая
аудиенции. Наконец, он пригласил меня в кабинет, но сесть не предложил, всем
своим видом давая понять, что у него мало времени. Я не утерпел:
- Виктор Павлович, хотел спросить у вас про Юлия Гагарина...
Королев исподлобья посмотрел на меня, тяжело вздохнул.
- Не понимаю, о чем это вы, Сергей, - сказал он, - мне это имя ровным
счетом ни о чем не говорит.
- Но... - начал я.
- Вы свободны, третий, - холодно произнес он, выпроваживая меня из
кабинета".
Два года спустя начались первые полеты. За месяц до этого космонавтов
привезли на Байконур. Дни проходили в тревожном ожидании. Особенно
волновался Владимир Иващенко - ему предстояло лететь первым. Федорову так
ничего и не удалось узнать о Гагарине, не вспоминал о нем больше и Мишин.
Шестого декабря, в день старта корабля "Север", Иващенко выглядел
особенно грустным. Стартовая площадка находилась в трех километрах от места,
где жили космонавты. В девять утра подали автобус; Королев приехал на
"Волге". Было очень холодно, автобус долго не заводился. Королев предложил
Иващенко воспользоваться его "Волгой", но Владимир, облаченный в неуклюжий
скафандр Потапова-Гурзо, не сумел протиснуться в дверь.
- Что-то в последнее время все валится из рук, - уныло произнес он.
- Парень нервничает, - шепнул Королев своему шоферу. - Боюсь, как бы не
перегорел. ("Эти слова Генерального, - замечает Федоров в своих
воспоминаниях, - во многом оказались пророческими").
Наконец, автобус удалось завести.
- Поехали, - сказал Иващенко.
Дорога была недолгой; вскоре остановились у командного бункера. Королев
поздоровался с членами Государственной комиссии и вместе с остальными
космонавтами направился ко входу в бункер.
В полукилометре от бункера находилась стартовая площадка. "Север" стоял
посередине площадки, готовый к старту. Корабль во многом был
экспериментальным; форма его значительно отличалась от последних моделей:
чем-то он неуловимо напоминал дыню. Иващенко подошел к кораблю, открыл люк,
вошел в корабль и закрыл люк за собой. Люди, собравшиеся в бункере, услышали
его голос по динамику прямой связи.