"Валентина Немова. Святая святых женщины " - читать интересную книгу автора

И дверь открыть, чтобы выпустить или впустить покупателя, почти невозможно.
Такая давка. И что же делают смельчаки? Самые отъявленные пьяницы?
Сбрасывают с себя шубы из натурального меха, которые стоят тысячи, оставляют
на снегу, где попало, и, вскарабкавшись, лезут прямо по головам толпы....
Простому смертному такое не организовать. Это было под силу только стоящим у
власти дельцам, придумавшим "сухой закон". И летом видела я в этом городе
подобную картину. Ехала как-то в автобусе мимо одного магазина, в котором
продавали по талонам какое-то красное вино в литровых бутылках из толстого
непрозрачного стекла. Одна женщина, уже побывавшая в недрах гастронома,
расталкивая людей, кое-как вылезла на простор, растрепанная до ужаса.
Бутылку, которую она, как гранату, держала в руке, тут же сунула себе в рот;
содрав зубами пробку, выплюнула ее и стала, ни от кого не прячась, пить из
горлышка.
Весь автобус, все, кто был в автобусе, припав к окнам, смотрели на это
действо, как на кошмар.
Вот почему Юдины так бьются за мамин сад, не щадя старушку, хотя он им
совсем не нужен. Если его продать даже за тысячу рублей, сколько же бутылок
можно будет купить на "черном рынке"? Много, наверное....
- Чтобы эти лентяи продали сад, выращенный моими родителями, пропили
его? Этого не будет! - заявила я маме.
- Опять ты про сад! - фыркнула вдруг она. Очень не понравилось мне, что
она, говоря о своем любимом детище, уже начала на меня покрикивать. Тем
более не понравилось то, что последовало (несколько дней спустя) за этим
нашим разговором.
Сидим мы с нею в ее комнате, о чем-то вполголоса беседуем. Вдруг входит
Родион. Опустив голову, ни слова не сказав, становится сбоку от нас,
бледный, серьезный. Точно так же выглядел он в тот момент, как тогда, в бюро
обмена, когда обсуждалось, быть или не быть ему владельцем тещиной квартиры.
Очень насторожила меня эта его молчаливая "сдержанность".
"Что-то нехорошее произойдет сейчас", - подумала я и приготовилась дать
ему отпор.
- Мама сказала, - начал он наконец. Но я его перебила:
- Я знаю, что под твою диктовку она могла сказать! Только не бывать
этому! И пусть она сама сейчас скажет мне, что тебе говорила. А ты сперва
объясни, по какому праву, захватив квартиру, требуешь еще и сад!? Хотя у нас
такого уговора не было! А ведь уговор, как тебе известно, дороже денег!
- Я же сын... - вот какой ответ дал мне этот негодяй, этот волк в
овечьей шкуре....
- Ты - сын?! - я даже засмеялась саркастическим смехом. - Вот это
новость для меня! Что-то я не припоминаю, чтобы ты в нашей семье родился и
вырос. А должна была бы помнить, если бы это было так. Мне бы пришлось в
этом случае нянчить тебя. Хотя и ненамного, я все же постарше Вашей
светлости....
Он не стал возражать. Не открывала рта и мама.
- Говори! - строгим голосом приказала я ей. - Теперь твоя очередь. - Не
собиралась я сюсюкать с нею после того, что этот подлец мне сообщил.
Доигралась она с ним в матери-сыночки, долюбезничалась, рассчитывая на то,
что он оценит ее привет и нежность и станет к ней относиться, как к родной
матушке. Я за нее не меньше, чем она за себя переживаю. Она мне
действительно мать. Но она, видимо, решила от меня отречься в угоду чужому