"Валентина Немова. Святая святых женщины " - читать интересную книгу автора

человеку из страха перед ним. Надеется, что он оценит эту ее жертву. Как бы
не так! Да он смеется сейчас в душе над нею, лицедей. Она только этого не
понимает. Не нужна ему вторая мать. Не нуждается он в "добавочных"
родственниках. Ему хватает тех, что у него есть: брат, сестра, племянники,
зятья и так далее...
Мама долго безмолвствовала. В глазах Родиона, ожидающего ее решения,
застыл такой алчный ужас, таким жалким и несчастным выглядел он, этот амбал,
в тот момент, что мне снова стало смешно. Но вдруг я вспомнила, как уезжала
в первый раз от меня на север моя дочь. Как мне было тогда тяжело. И теперь
от этого разговора, оттого, что преподнесла мама, стало мне, как тогда,
муторно. Она это, естественно, почувствовала. Мельком взглянув на меня,
проронила:
- Успокойся, сад твой.
- Повтори! - потребовала я. - А то, может, этот твой новоявленный
сыночек не расслышал, что ты сказала.
- Сад твой, - преодолев наконец свои страхи и слабости, более уверенно
произнесла моя старушка.
- Ну как? Ты слышал?! - убедившись в том, что одержала моральную победу
над своим противником, который все еще не подавал признаков жизни, снова
принялась его чихвостить. Я ведь все же была учительница с тридцатилетним
стажем. И всяких видела учеников, когда среднее образование было всеобщим и
обязательным. И умела справляться даже с самыми трудными из них. И он, как
бывший мой ученик, это прекрасно знал. И не только перед Галиной, но и
передо мной в душе робел, потому и не стал, как теперь выражаются,
"возбухать". - И предупреждение мое, сделанное тебе официально насчет
обратного обмена, не забывай. Прекрати донимать мою маму просьбой
переоформить на тебя сад. Чтобы ни звука больше на эту тему! А ты, мама, -
решила я заострить ее внимание на самом главном, - помни, что я сейчас тебе
скажу: - Если забудешь это и предашь меня, обездолишь.... Короче говоря,
если я тебе не дочь, то и ты мне не мать. Теперь все!
Вот какие жестокие слова вынудил меня сказать маме этот вымогатель. Но
я должна была выложить ей всю правду, прежде чем покинуть навсегда. Иначе
поступить я не могла. Чувствуя, как ей больно все это слышать, я молила
Бога, чтобы он дал ей силы пережить эту сцену.
Когда Родион наконец убрался, мы с мамой, оставшись вдвоем, по своему
обыкновению, обсудили случившееся. Правда, на сей раз разговор наш был очень
кратким. Умевшая смотреть в корень, мама, не упрекая меня ни в чем, без
всякого выражения в голосе, просто констатируя факт, сказала:
- Теперь он выгонит тебя.
- Я и сама уже собиралась уйти отсюда,? ей в тон ответила я.
Так было на самом деле. Этому ловеласу, хозяину дома, позабывшему, с
чьей помощью стал он здесь главным человеком и на каких условиях съехался с
тещей, надоело мириться с тем, что я каждый день мелькаю перед его глазами,
но ему не принадлежу, и он решил поставить вопрос ребром: или - или: или я
ему уступаю или "уматываю" ко всем чертям. И начал действовать в этом
направлении - руки распускать.
Не далее как вчера, когда Лида ушла на работу, мама крепко спала,
приняв лекарства, а я, проснувшись и облачившись в халат, наводила в своей
спальне порядок, превращая ее в гостиную, он, войдя в комнату ко мне, как
всегда, без стука и подкравшись сзади, попытался меня облапать. Поскольку