"Валентина Немова. Святая святых женщины " - читать интересную книгу автора

благ в чью-то пользу, я не только себе причиняю вред, но и тем, к кому,
через меня, впоследствии должны будут эти ценности перейти. А за что я их
наказываю? Чем они, моя дочь, моя внучка, хуже моих сестер и их детей? И
разве богаче их? Среди моих родичей нет никого, кто был бы беднее меня. Так
почему же я должна уступить им то, что по праву может принадлежать мне?
Вкрадчиво, потихоньку, какими-то недомолвками, намеками стала мама
склонять меня к тому, чтобы я отступилась от сада. Но я дала себе слово, что
не поддамся ни на какие уговоры, не стану проявлять свойственную
интеллигенции мягкотелость....
Чтобы держаться за сад, была у меня еще одна причина, причем очень
веская. Пока я не работала на этой земле, она казалась мне чужой. Но как
только начала на этом клочке трудиться, поливать его не только водой, но и
потом, а порою даже и собственной кровью, он стал мне родным. Я так привыкла
к этому саду за три сезона, что и представить себе не могла, что у меня его
отберут и передадут тому, кто не считает нужным там "ломаться" и является
туда лишь для того, чтобы снимать урожай. Душа моя бунтовала против такой
несправедливости. Это чувство при всем желании не могла я в себе перебороть.
И если родная мать вздумает ни за что ни про что лишить меня того, что мне
обещала, на что я имею полное право, то... кто же меня в этом случае
поддержит? И как я буду после этого к ней относиться? Трудно мне было самой
на этот вопрос ответить.
- Ты пойми, - сказала я однажды маме, когда мы, оставшись в квартире
вдвоем, мирно беседовали на тему, что уже в зубах навязла, о саде, - тут уж
дело не только в нем, но и в чем-то другом. Ведь я так и осерчать на тебя
могу. Что же ты хочешь? Похоронить одну дочь, отречься от другой, в пользу
третьей, не самой лучшей? Пожалуйста, дело твое.
- Да что ты мелешь! - заволновалась мама.
- Ничего не мелю, у меня такое ощущение.
- Никаких ощущений! Сад твой.
Эти ее слова меня не успокоили. Я продолжила:
- Ты не забывай еще и отца. Вы ведь вдвоем этот сад растили. Для
Юдиных, что ли?
- Да не нужен он им. Они его сразу же продадут. Видишь, Родька все
куда-то мотается, один, без Лидки. Что, он станет потом на этой делянке
работать? Дождешься от него, как же! Дома ни за холодную воду и там не будет
в земле ковыряться, все на Лиду взвалит. А куда ей? Она же и на производстве
физически работает, на ногах. И дома все время на ногах. Видишь, какие у нее
вены? Зайдет в свою спальню, сядет на богатую постель, ноги вытянет и
плачет.
- Зато муж у нее есть, заступник, как она говорит.
Мама на мои последние слова никак не отреагировала, а я, продолжая
доказывать свое, добавила:
- Ну вот, Лиде, выходит, участок твой совершенно ни к чему. Кому же он
достанется тогда, если я от него откажусь? Бродьке? А кто он такой, чтобы ты
о нем заботилась? И по всему выходит, что я должна за это твое "золотое
дно", за твой сад, держаться обеими руками. И повторяю тебе: не будет его у
меня - к тебе приезжать не стану. А мне здесь очень хочется бывать. Пойми,
этот город - моя родина. И меня всегда будет сюда тянуть. Уж такая я
уродилась, постоянная.
- Вот и перебралась бы сюда и здесь все время жила, раз ты верная