"Геннадий Немчинов. Колка дров: двое умных и двое дураков" - читать интересную книгу автора

действительно уже не способен ничего понять, ни в себе самом, ни в другиx,
ни в жизни?..
Все эти годы жизнь Елены была трудной: довольно равнодушный ко всему,
кроме своей работы и футбола, муж, двое детей, вечная гонка по магазинам,
директриса, которая была совершенно убеждена - она, Елена, метит на ее
место, и преследовала своими придирками....
Потому стала она нервной "до ужаса", как призналась сама себе
потихоньку старея. И уже меньше мучаясь однообразием будней.
Но сейчас, когда она смотрела на провалившегося в забытье Мотю, Елена
ощутила, как что-то бьется в ней, требуя выхода, и снова этот первозданный
ужас мгновеньями приподымает волосы. Она украдкой, быстрым, почти воровским
взглядом смотрела на Мотю - и боль толчками расшевелила, разогревала ее
сер-дце. Ведь он был нормальным, обыкновенным человеком! Жил, как все живут,
плохо ли, хорошо ли - вероятнее всего, плохо, как живут почти все вокруг:
пил, ру-гался... Но он все-таки жил, его разум служил ему. В эту минуту Мотя
что-то замычал, приподнялся, глаза его, мутные, белые, походили,
бессмысленно озирая окружающее... Но тут что-то мелькнуло в них, дрогнуло,
он встал на подрагивающих ногах, увидел Елену - и, приподняв руку, погрозил
ей пальцем:
- Дрова... Дрова! Не буду... Пойду!
Он ударил по чурбану разбитым сапогом, противно, тоненько вскрикнул от
боли и, припрыгивая и подвывая, оглядываясь, продолжая грозить пальцем,
почти убежал.
Елена растерянно смотрела ему вслед: чем она его обидела? Что все время
подгоняла?..
Резким голосом кликнув младшую сестру, она безоговрочно втянула ее в
тяжелый труд: сами начали разделывать дрова. Но дело почти не подвигалось. К
вечеру сестры опять едва не подрались: Полина капризничала, Елена
пронзительно и зло кричала. Потом помирились. Затем Елена решила опять идти
в дурдом - уже за Гришей.
Полозкова отдала Гришу на два дня. Гриша был на вид вполне нормальный
человек, лет немного за тридцать, в военного образца штанах, фуражке и
выли-нявшей, но сравнительно чистой ковбойке в синюю и красную клетку.
Полозкова предупредила Елену, что Гриша обязательно требует денег и "надо
его уважить", а там, мол, дальше сами глядите. Елена не вполне поняла ее, но
уточнять, что значит "сами глядите", не стала.
Гриша, подбоченясь, хмуро осмотрел гору распиленных дров.
- Десять рублей, - буркнул вполне осмысленно.
Елена поразилась, что таких здоровых, вполне нормальных мужиков держат
в дурдоме - и кивнула.
- Ладно, Гриша, давай начинать.
- Десятку, - опять буркнул Гриша.
- Да отдам же я тебе, Гришенька, не бойся ты!
- Десять рублей, - изо рта Гриши поползли пузыри.
Перепугавшись, Елена вбежала в дом и через минуту принесла деньги.
Бережно приняв бумажку, Гриша осмотрел ее со всех сторон и, проколов
гвоздем, прикрепил к стене сарая. После этого начал работу. Время от времени
подходя к сараю, он любовно поглаживал пришпиленную к стене десятку. И -
снова продол-жал колоть дрова.
Наблюдая его в работе, Елена снова удивлялась: ну до чего же глупо