"Геннадий Немчинов. Колка дров: двое умных и двое дураков" - читать интересную книгу автора

повернувшись к Елене, добавила: - С бабами-то они ничего делать не могут.
Для интересу приводят: привычка. А мы и не сильно запрещаем, все им в
радость, если поспят вместях, а проверки у нас раз в году, а то и реже. Да и
то проверяющие сразу шмыгают к Петру Николаевичу, он их хорошо угостит - они
и рады, в машину - поехали домой. Мотя! А где ж Гриша-то?
- Ушел.
- Куда это?
- Крыша.
- А, Варвара Кузьминишна, учительша, крышу его к себе увела крыть, я
вчера ей разрешила... Ну Мотя, так ты собирайся.
Мотя не отвечал, но протянул руку к кепке, лежавшей на подоконнике,
схватил ее с неожиданной хищной сноровкой, спрятал за пазуху, зачем-то
оглянулся, глаза его при этом вдруг блеснули угрожающе, зло, он потряс
большим, грязным кулаком.
- Я ему...Я ему!
Елена невольно вздрогнула.
- Вот беда! Не забыл ведь... - недовольно промолвила Полозкова. - Гриша
на днях ту кепку евоную надел, что началося!
- А... они такие уродились? - с детским первозданным ужасом, охватившим
ее неожиданно, вздрогнув, спросила Елена. Уже и жалея, что связалась с
дураком.
- Да ты не бойся! - успокоила ее Полозкова. Они вообще-то ничего
мужики, и Мотя этот, и Гриша. Нет, они не с детства, тут и нету таких-то.
Мотю позапрош-лым летом в драке молотком по черепу саданули, ну вот и...
Отбили что-то в мозгу. Парень, что ударил его, сидит, а Мотя у нас теперь
больше года. Сначала-то женка жалела его, сюда не отпускала, да вот беда:
уйдет куда из дому, а после обратно дорогу не может найти, иной раз по трое
суток бродил, сам не зная где. Ну, вот и к нам, тут немножко выправился, но
домой покамест не отпускаем. Ну, а Гриша, этот сильный мужик, главная наша
сила, у этого свое: пили мужики пиво, да при этом цвыкали, - выделила
Полозкова голосом, - что-то в кружки, какую-то дрянь, видать, и нацвыкался
Гриша, силъно свихнулось в нем что, не знаю уж, там, - опять подала голос с
кивочком, мол, сама понимаешь, - но он все равно поумней Моти будет, сама
увидишь - денег требует. А по том сразу теряет их или Петр Николаич
отбирает. Ты Мотю покорми - и ладно.
- Xорошо... - тихо откликнулась Елена: отступать было поздно.
Мотя дровосеком оказался слабъм. Недолго помахав колуном, вытирая со
лба грязные капли пота, то и дело садился на чурбан.
- От-до-хну, - по складам говорил.
- Да ты же еще ничего и не сделал! - убеждала Елена. - Ну давай еще-то
поработаем, Мотя! А я тебе гороховый суп сварю, картошечки поджарю!
Суп был - гороховый концентрат, но получился он довольно вкусным. Мотя,
поев, торжественно проговорил:
- Суп! - И снова: - Суп! - картошки и есть не стал, попросил вторую
тарелку супа, молча поднеся ее к кастрюле.
Потом взял колун. Работа явно пошла веселее. Елена с Полиной подносили
ему чурбаны, убирали поленья, тут же складывая их на дворе в ровную,
аккуратную поленницу, дело пошло почти весело. Глядя на лицо Моти, "почти
человеческое", как она с опаской подумала про себя, Елена пыталась
определить: что же там, внутри у этого "почти человека", неужели он