"Виктор Некрасов. Маленькие портреты" - читать интересную книгу автора

"27.11.45.
Дорогой Вика,
...с 20 янв. я лежу и вряд ли в ближайшее время смогу написать Вам.
Однако прошу Вас время от времени посылать мне хоть небольшие цидулки.
Последнее Ваше письмо очень интересно в том смысле, что в нем есть ответы на
некоторые вопросы, меня очень интересующие. Ведь все пережитое Вами так
огромно, что довоенными очами Вы уже не можете смотреть на жизнь и особенно
на тыловую жизнь сегодняшнего дня.
Обнимаю Вас, дорогой мой. И. К."

Больше я уже ничего от него не получил. Не дожив несколько недель до
Дня Победы, он умер 16 апреля 1945-го, на пятьдесят шестом году жизни.
Почти через 20 лет - в шестьдесят третьем году - я оказался в Остре.
Пошел на ул. 8 марта, 40 - там жили уже какие-то незнакомые люди, - сходил
на кладбище, положил на какую-то безымянную могилу (старожилы сказали мне,
что именно в этом "кутку", уголке, похоронили Ивана Платоновича) букетик
цветов, посидел, повспоминал и ушел.
Фотография Ивана Платоновича (сделанная мною и Иончиком) стоит у меня
на столе. Он красивый, грустный, задумчивый, голову подпер левой рукой - так
сидел он на наших репетициях в те далекие, счастливые времена, когда, как
мне тогда казалось, всю свою жизнь я посвятил театру. Я изменил ему. Осудил
ли бы меня за это Иван Платонович? Думаю, что нет. Театр требует полной
отдачи себя. У меня это не получалось. И я ушел из театра. Вернее, после
фронта не вернулся назад. Думаю, что театр не многое потерял, а я все же
остался в выигрыше - мое юношеское увлечение театром свело меня с Иваном
Платоновичем. А это большое счастье...


СТАНИСЛАВСКИЙ

Летом 1937 года я окончил театральную студию при Киевском театре
русской драмы, и тут же большинству из нас предложено было остаться в труппе
театра. Предложение было лестное, но не очень заманчивое. Театр, конечно,
неплохой, и артисты хорошие, ничего не скажешь, но есть же и МХАТ! И мы
поехали во МХАТ. Держать экзамен. Человек пять или шесть - точно не помню.
Провалились. Тогда ринулись в Студию Станиславского. Опять провалились. Все,
кроме одного - моего ближайшего друга Иончика Локштанова. Он один был
принят, и мы ему до смерти завидовали, грешным делом, объясняя все его
ростом, телосложением и голосом - он пел и даже учился у известной
Муравьевой.
Вернувшись в Киев, узнали, что все мы за "измену" театру из труппы
исключены. Потом дано было понять, что, если подадим соответствующие
заявления, будем возвращены назад. Все подали. Я отказался - был горд...
Чем же заняться? Возвращаться в архитектуру? Год тому назад я кончил
Строительный институт. Не хочется. Хочется быть актером. И тут подвернулось
нечто, именуемое Железнодорожным передвижным театром. Так, во всяком случае,
мне было объявлено, когда предложили в него поступить. До этого я пытался
втиснуться в одну драматическую труппу, но что-то там не получилось, и я
принял предложение "Ж. -д. передвижного театра".