"Виктор Платонович Некрасов. Написано карандашом " - читать интересную книгу автора

Сенька сел и положил руку на колено ладонью кверху. Кровь перестала
идти, но где, собственно говоря, рана, он так и не мог понять - все
залепилось, покрылось грязью.
- Сколько лет? - спросил маленький в очках, должно быть доктор.
Сенька не понял, о чем его спросили.
- Ну, какого года?
- Я? С двадцать четвертого, - нерешительно ответил Сенька.
- Двадцать четвертого, а как бык здоровый, - сказал доктор и пощупал
тугие Сенькины бицепсы. - И не стыдно тебе?
Сенька ничего не ответил.
- Одной рукой двух фрицев задушишь, а ты вместо того... - Доктор не
договорил и быстрым движением ущипнул Сеньку за живот, оттянул кожу и всадил
в нее большую иглу с чем-то стеклянным посредине. Сенька вздрогнул, но не от
боли, а от неожиданности.
Потом доктор мокрой ваткой долго мыл его ладонь, и это уже было больно.
Потом кому-то, не оборачиваясь, крикнул: "Сухо..." - и сестра в блестящих
щипчиках принесла бинт, и доктор туго обмотал ладонь.
- Все... Одевайся.
Сенька натянул рубаху, гимнастерку и, не зная, можно ли садиться на
табуретку, отошел немножко в сторону и стал смотреть, как со стола снимают
раненого без ноги.
- Ну, чего тебе еще?
Доктор снизу вверх смотрел на него, и Сеньке стало вдруг неловко.
- Где твой... что привел тебя?
- Там... на дворе.
- Скажи, чтоб в четвертую палатку отвел.
Сенька вышел.
В четвертой палатке оказался только один раненый. Он спал на соломе,
раскинув ноги и положив белую, перебинтованную руку на живот. У входа стоял
часовой.
Сенька взбил солому, положил в голову скатку и растянулся рядом с
раненым. Со двора доносились гудки автомашин. Где-то совсем недалеко все еще
громыхало. Сенька лежал и смотрел на зеленое, свисающее над его головой
полотно палатки. Потом закрыл глаза и долго лежал с закрытыми глазами...
...Подбежал старый, одноглазый, с облезлым хвостом Цыган. Повилял
хвостом, лизнул руку и побежал дальше... Потом появилась большая миска с
пельменями. Они были очень горячие, а мать подкладывала еще и еще. Из-за
окна доносилась гармошка. Он торопился доесть пельмени, чтоб пойти с
ребятами на Енисей, но вспомнил, что отец велел починить крыльцо. Стал
искать топор...
Кто-то вошел и вышел из палатки. Сенька открыл глаза, но в палатке уже
никого не было. Только пола палатки слабо раскачивалась. Спящий рядом боец
что-то бормотал во сне. Сенька опять закрыл глаза.
...Енисей - широкий-широкий. И маленькая лодочка на нем. В ней отец.
Здесь таких рек нет. Все маленькие какие-то, закисшие, желтые. И лесов здесь
нет. Разве это леса? Дубки, осинки...
И вообще ни черта не поймешь.
Сказали, немца приехали бить... А где немец? Привезли с вечера, велели
окопаться. Сказали, что это уже передовая и за той вот сопочкой первый
эшелон находится. Но ни эшелона, ни немцев Сенька не увидел. Поужинал