"Виктор Некрасов. Маленькая печальная повесть" - читать интересную книгу автора

денег, все проели и пропили.
Много в этот вечер говорили о Сашке. Не с завистью, не осуждали ни в
чем, но в общем-то с грустью.
- Слава, слава... - вздыхал Роман. - Помнишь, я тогда еще, в первые же
дни говорил тебе - не выдержит. И не в деньгах дело - деньги деньгами, но
главное - простор, предложения, выбирай только. Ухватил жар-птицу за
хвост, держи покрепче, не разжимай кулак... Ты в чем его видел, в
"Спящей"?
- Нет, концерт, с бору по сосенке. А в телевизоре знаешь что? Не
поверишь, в "Дон Кихоте".
- Дерьмо балет.
- Дерьмо. И при чем там Дон Кихот? Появляется два раза. И Сашка там
какого-то влюбленного племянника изображает. Бред! И это после его Адама в
"Сотворении мира". Помнишь, по Эйфелю?
- Помню ли... Сколько выпито было после этого.
- А здесь - тьфу! Больно смотреть. Хотя танцует, конечно, хорошо. И
боюсь, что только ради денег. А их у него, судя по всему, куры не клюют.
- Куры, куры... Кстати, он не спрашивал у тебя, когда вы встретились?
- Нет, не спрашивал.
- Ты знаешь, о чем я?
- Знаю. Нет, не спрашивал.
Оба вздохнули. Так не похоже на их Сашку.
Роман повернулся вдруг к Анриетт, она, как всегда, помалкивала,
слушала.
- А знаешь, мне твой муж нравится, нравится, как он держится. Ей-Богу.
Ладно, жар-птица, как Сашке, не подвернулась. Ну и что? Телевидение? Не
самое интересное в жизни? Ну и хрен с ним. На жизнь дает? Дает. Машину
даже имеете...
- Все имеют.
- И квартиру, не перебивай, и не где-нибудь, а в Париже, в центре
Парижа... И на все ты положил эту самую штуку.
- Ну, как сказать.
- На все! Настаиваю на этом. Парторганизации нет, раз, месткома нет,
два. Самой прогрессивной общественности и собраний - три. Никто не
стукнет, что пьешь, болтаешь лишнее или левые ходки от жены скрываешь,
пардон, мадам... Это с этой стороны. А с той? С вашей... Не надо, как тому
же Сашке, думать, соображать, подсчитывать, рассчитывать. С тем надо в
ресторан сходить, того не забыть на премьеру пригласить, того к порогу не
подпускать. Да-да, не думай, вовсе не легко ему. Птица птицей, но хвост-то
горячий, обжигает. А ты? Свободный человек на свободной земле. Захотел на
Мадагаскар - поехал на Мадагаскар...
- Десять тысяч туда и обратно!
- Умолкни! Слышать не хочу. Ты знаешь, сколько я унижался, на брюхе
перед гадами ползал, чтоб в эти Канны попасть? Плевал я на них, на все эти
фестивали - тебя хотел увидеть. И увидел! Живым, здоровым, ворчливым,
недовольным, но - свободным! Понял! Сво-бод-ным! Ну, давай за свободу...
Мудило!..
Ашот часто вспоминал потом этот монолог слегка подвыпившего друга. И на
вокзале, Гар-дю-Нор ("Обязательно будь, проводи, плевал я на всех!"), в
последнюю минуту, соскочив с подножки, как тогда Ашот на Финляндском