"Николай Алексеевич Некрасов. Новоизобретенная привилегированная краска братьев Дирлинг и Кo " - читать интересную книгу автора

что будет жаловаться, поднимет процесс, если красильщик немедленно не
поправит своего злодейского дела. Чтобы показать законность своего
вмешательства, он подробно раскрыл ему свои отношения к Хлыщову и объявил,
что защищает в нем будущего своего зятя.
- - Какой он вам зять! - с гневом воскликнул господин Дирлинг-младший,
выслушав терпеливо его длинную речь.- Он низкий человек!
- - Как, что такое? Вы смеете!
- - Да, низкий! Какой же другой станет чужую жену соблазнять, когда
через день хотел идти под венец! Чего вам хлопотать...
- - Да разве он?..
- - А вы не знаете?
И господин Дирлинг-младший обстоятельно рассказал старину настоящую
историю несчастного волокитства. В свидетели он представил даже свою жену,
которая подробно и верно описала Хлыщова, по желанию старика, а в заключение
принесла брошку, которую герой наш подарил ей, о чем мы забыли упомянуть.
- - Я не хотела брать, а он оставил и ушел. Возьмите ее, мне не нужно!
Увидав брошку, старик не сомневался более. Он вспомнил, что дочери его
хотелось иметь именно такую брошку и что герой наш вызвался купить ее.
(Брошка изображала жука с золотыми точками и лапочками.) И догадка старика
была справедлива: действительно, Хлыщов купил и нес брошку невесте, но,
завернув к красильщице, не выдержал и навязал ей.
И вдруг вместо прежней ненависти старик почувствовал к превосходному
изобретению господ Дирлинг и Ко такое глубокое расположение, что готов был
перекрасить в зеленый цвет все свое имущество!
- - Слава богу, что я впору спохватился и не отдал дочери такому
сорванцу! - воскликнул он, обнимая господина Дирлинга-младшего и сожалея,
что не может предложить своих объятий и господину Дирлингу-старшему,
настоящему виновнику краски.- Ну, почтеннейший, извините! Напрасно вас
осуждал: славно, славно вы сделали! Да неужели в самом деле краска ваша
такая, что ничем уничтожить нельзя?
- - Такая,- отвечал коротко и гордо немец.
- - Ха! ха! ха!
Старик хохотал самым веселым и добродушным образом.
- - Поделом, поделом ему! Пусть его повозится, пока кожа слезет и новая
нарастет... Ха! ха! ха!
Он ушел, довольный и немцем, и собой, и красильщицей, а всего более
превосходной краской господ Дирлинга и Ко.
Но дома ждало его новое горе. Варюша, огорченная двухдневным
отсутствием жениха, была грустна и желта, как воск. Когда отец объявил ей,
что Хлыщов уже не жених ее, она упала в обморок. Напрасно потом старик
обстоятельно рассказал ей низкий поступок Хлыщова, показал брошку, описал,
даже преувеличил безобразие зеленого нашего героя: ветреная девушка,
увлеченная рассказами о Петербурге, о блестящем родстве и знакомстве
Хлыщова, об итальянской опере, ничего не хотела слышать и только кричала,
что не пойдет ни за кого другого, что умрет, что не может жить без
Хлыщова...
- - Но ведь он уж теперь не такой, как был,- возражал старик,- совсем
не такой: душа у него, как открылось, черная, а лицо... лицо зеленое,
зеленое как арбуз... ха-ха-ха!
Варюша продолжала рыдать. Старик думал уж поставить ей пиявки; но вдруг