"Николай Алексеевич Некрасов. Новоизобретенная привилегированная краска братьев Дирлинг и Кo " - читать интересную книгу автора

- - Как, ты знаешь средство? - воскликнул с живостью Хлыщов и вскочил,
причем Мартын вторично увидал его зеленое исцарапанное лицо.- И чего ты
нарядился весь в зеленое! - прибавил сердито Хлыщов, осматривая его с
отвращением.- Разве не можешь другого платья надеть?
"Сам одел, а теперь сердится!" - подумал Мартын, пожимая плечами.
- - Да не могу-с: кроме старого сертука, все перекрасили...
- - Ну, ну, пошел рассказывать,- перебил Хлыщов,- заговорил про
средство, так про средство и говори; какое же средство?
- - Вот видите, сударь... только вы не извольте сердиться... давеча в
лавочке... так зашел разговор...
- - Как? ты уж разболтал в лавочке?
- - Как можно! я - ни-ни! А была тут старуха одна, старая-престарая.
Вот про нее все говорят, что она все недуги, и заговоры, и порчу какую
угодно выводит. Так и зовут ее - знахаркой.
Порасспросив еще, Хлыщов дал Мартыну позволение привести знахарку.
Обрадованный Мартын духом доставил ее.
- - С нами крестная сила! - проговорила протяжно костлявая беззубая
старуха, увидав лицо Хлыщова,- сроду такого наваждения не привидывала.
Испортили голубчика, сейчас вижу, злые люди испортили...
- - Выведешь?
- - Выведу, батюшка, выведу. Отчего не вывести? Только ты вот вели
чашечку масла деревянного, да ложечку меду, да четверть фунта ладану
росного...
Накупили разных снадобий, по требованию старухи, и она приступила к
делу. Но роковая краска, к чести превосходного заведения господ Дирлинг и
К-, устояла даже против усилий знахарки!
После долгих пачканий, нашептываний и заговоров старуха наконец
покачала задумчиво головой и сказала:
- - Ни-ни, ничто но берет! Видно, уж подождать придется голубчику
моему. Оно сойдет, само собой сойдет... Ты вот только потерпи: уж и
недолго... дело к зиме... ох, к зиме идет! Знаешь, как первый снежок
выпадет, ты первым-то снежком возьми да и умойся: оно сейчас как рукой
снимет!
Измученный и взбешенный Хлыщов приказал выгнать глупую старуху,
разбранил Мартына и снова упал в подушки своим несчастным зеленым лицом,
вытерпевшим в короткое время столько страшных пыток.
Опять тихо и медленно потянулось время. Хлыщов молчал, даже не
шевелился, испуская только по временам глубокие вздохи. Он все думал, что
ему делать, как ему быть, и наконец решил, что всего лучше написать письмо к
Раструбину и просить отсрочки. Но под каким предлогом? Содержание письма
составляло предмет постоянных размышлений его в течение целой ночи. К утру
оно было написано и сдано Мартыну с приказанием тотчас отнести. Затем Хлыщов
заснул и проспал до двенадцати часов.
- - Мартын! принеси мне чего-нибудь есть! - были первые слова его при
пробуждении.
Он страшно проголодался.
- - Чего прикажете?
- - Бифштексу. А дверь запри и ключ возьми с собой.
Тотчас, как ушел Мартын, в дверь стали сильно стучаться. Хлыщов
притаился и лежал ни жив ни мертв; стук продолжался все громче и