"Николай Алексеевич Некрасов. Новоизобретенная привилегированная краска братьев Дирлинг и Кo " - читать интересную книгу автора

ее - в первый раз в жизни - и быстро пробежал в самую крайнюю из трех своих
комнат.
- - Мартын! подай мне огня и воды! воды умываться! - кричал Хлыщов,
затворяя дверь.- Не лезь сюда! - прибавил он, когда Мартын подошел к двери с
зажженной свечой.- Подавай!
Он приотворил дверь, просунул руку (покрытую перчаткой) и,
отвернувшись, принял свечку. Когда таким же образом был ему передан кувшин с
водой, он запер дверь на ключ, взял свечку и подошел к небольшому зеркалу,
висевшему в простенке. Большое зеркало находилось в соседней комнате, но он
не смел туда показаться.
Удовлетворив естественному желанию увидеть, как и чем выпачкали его
мрачные гиганты, герой наш горько и язвительно усмехнулся.
То была знаменитая новоизобретенная темно-зеленая краска, которою так
славилось красильное заведение господ Дирлинг и Ко! та самая краска, с
которою у Хлыщова связано было столько блестящих и нежных надежд, та самая,
превосходными качествами которой и теперь представлял полную возможность
любоваться перекрашенный шарф, облекавший шею нашего героя!
Сдернув с шеи и отбросив с негодованием темно-зеленый шарф, в одну
минуту ставший ему ненавистным, Хлыщов еще раз посмотрелся.
- - Фу, как неблаговидно! - невольно проговорил он и стал поспешно мыть
руки, которые были так же зелены, как и шарф, как и фуляр, как и пальто
Мартына, как и все почти их вещи, как и самое лицо Хлыщова...
Но краска не сходит с рук. Хлыщов попробовал мыть лицо - не сходит и с
лица! С новым жаром принимается он мыть лицо и руки, требует еще воды,
пробует то одно, то другое мыло, превосходные качества которых ему хорошо
известны,- смотрится в зеркало...
- - Нет, краска не сошла!
Он снова моет, снова трет лицо мылом так, что больно и рукам и лицу,
пробует тереть духами, одеколоном, даже черным зубным порошком... смотрится
в зеркало...
Лицо все так же зелено,- зелено, как все остальное, к чему прикасалось
превосходное изобретение господ Дирлинг и К0! Только мыло придало ему
глянцевитость, лоск, которого не имели в такой степени ни шарф, ни фуляр, ни
пальто, ни другие вещи, подвергшиеся перекраске!
Он вспомнил зеленые бронзовые головы, привлекавшие некогда толпу
зрителей, а в том числе и его, к фокуснику Родольфу и говорившие, по
требованию посетителей, сиплым, таинственным шепотом,- вспомнил и снова
горько-горько усмехнулся.
В самом деле, сходство его собственной головы с вышереченными (которые
назывались, кажется, мнемоническими) было изумительно. Только белизна ушей и
местами полоски настоящей кожи, пощаженные гибельною кистью, нарушали
гармонию целого, которому ничего подобного не видано еще было в природе!
Долго еще пытался Хлыщов смыть ненавистную краску, но превосходное
изобретение господ Дирлинг и Ко так; плотно впилось в его кожу, что и
признаков успеха не было!
- - Мартын! мне ничего не нужно. Можешь ложиться спать, а сюда не
ходи! - крикнул он наконец и лег, в coвершенном изнеможении.
Как провел он ночь, какие опасения, какие упреки совести мучили его в
течение долгих бессонных часов, как, честил он самого себя - не будем
описывать. В то же время, когда он возился с водой и с мылом, пытливый