"Николай Алексеевич Некрасов. Новоизобретенная привилегированная краска братьев Дирлинг и Кo " - читать интересную книгу автора

Мартын находился в свою очередь в страшной тревоге. Надо заметить, что
только третьего дня у соседа их, приезжего купца, случилась покража -
обстоятельство, задавшее всвое время воображению Мартына немалую работу. С
того дня мысль о возможности подобного несчастия не покидала его. И вот
теперь вдруг приходит барин не барин,- требует огня, запирается в комнате,
не пускает его к себе, не показывается, толкает собаку... Уж нет ли тут
чего? Уж барин ли, полно, там? Конечно, голос его, но голоса бывают
всякие... Что, если злодей какой? если вор? Выспавший в течение дня и вечера
напропалую, Мартын не мог заснуть, перевертывая в уме страшную мысль.
Усиливаясь решить трудный вопрос, он обращался с ним, по своему обыкновению,
даже к Прометею; но и тот, оскорбленный неучтивым поступком своего
господина, был угрюмее обыкновенного и хранил величавую неподвижность.
Несколько раз Мартын уже покушался пойти посмотреть, но решительное
приказание барина останавливало его... Положение его было ужасно! В
промежутках легкого сна ему уже чудилось, что их обокрали, утащили все
господское платье, утащили и его превосходную зеленую пару, которая была
совсем как новая и которою рассчитывал он сильно блеснуть в Петербурге.
Последнее обстоятельство его страшно озабочивало, и он только тогда
успокоился, когда пересмотрел, пересчитал и перепрятал свои зеленые пожитки.
Посреди самых мучительных и жарких опасений послышался ему громкий голос
Хлыщова:
- - Мартын! поди найми мне карету!
Он открыл глаза. Был уже день.
"Нет, его, точно его голос!" - подумал он и, прокричав: - Сейчас! -
пошел тихонько в комнаты.
- - Не ходи сюда, не ходи! - закричал Хлыщов.- Ступай скорей за
каретой!
- - Куда прикажете нанимать?
- - В баню ряди,
- - Извольте запереть дверь,- проговорил Мартын, твердо уверенный, что
теперь наконец уже Хлыщов выйдет и покажется.
- - Хорошо, я запру! ты ступай и скажи, как пойдешь!
- - Иду-с! - прокричал, одевшись, Мартын и приостановился.
Хлыщов подождал минуту,
- - Ушел? - спросил он, подходя к своей двери.
- - Иду! - отвечал, испугавшись, Мартын и поспешно вышел.
Вышел наконец и Хлыщов. Утро было ясное, солнце светило прямо в окна, и
зеленое лицо нашего героя лоснилось и блестело под его лучами, как листы
исполинского дерева.
Когда он отворил дверь в прихожую, торопясь поскорей запереться, чтоб
кто не вошел,- собака радостно кинулась к нему; но вдруг она отскочила,
окинула его свирепым взглядом, заурчала и наконец принялась лаять самым
громким отрывистым басом, зверски оскаливая свои большие белые клыки.
Невыносимое уныние овладело нашим героем.
- - Прометей, Прометей! Прометеюшка! - говорил Хлыщов самым ласковым
голосом.- Перестань... Разве ты меня не узнал?
- - Гам, гам, гам! - прыгая и ощетиниваясь, отвечала собака, и лай ее
был такого свойства, что герою нашему ясно слышалось в нем:
- - Не узнал, не узнал, не узнал,- да и знать не хочу!
"Даже и она не узнает",- тоскливо подумал несчастный.