"Николай Алексеевич Некрасов. Несчастливец в любви, или Чудные любовные похождения русского Грациозо " - читать интересную книгу автора

особенно много толковала о красоте своей знакомки; но видя, что это на меня
мало действует, стала убедительно просить, чтобы я отнес ей не помню
какие-то йоты, говоря, что обещалась доставить их непременно в этот день, но
что не имеет на то времени. У меня не было никаких причин уклоняться от
этого, и потому, без всяких отговорок, согласился я исполнить ее просьбу.
"Смотрите, берегите свое сердце!" - сказала хозяйка, прощаясь со мною. Я
смеялся словам ее, не воображая, что то было роковое предсказание новых бед
для сердца... О, если бы я никогда не относил нот к этой вдовушке!..
В Польше хорошенькие личики - не редкость; из десяти женщин, верно,
девять если не красавиц, то по крайней мере миленьких... Но та, которую
суждено мне было увидеть в этот роковой для меня день, красотою своею
потемняла всех красавиц, до тех пор мною виденных. Я бы непременно описал
вам ее, если бы в состоянии был вообразить себе ее дивный образ: время и
горести ослабили мое пылкое воображение, и теперь она представляется мне
темным кружком, который вертится перед глазами после того, когда долго
смотришь на солнце. Итак, довольно сказать, что сердце, холодное уже в
продолжение трех лет, при виде ее, не дожидаясь ни силлогизмов рассудка, ни
моего разрешения, запылало давно забытым пламенем страсти, который охватил
его тем с большим ожесточением.
Она встретила меня с милою, благосклонною улыбкою и, к немалой радости,
явным образом старалась удержать меня у себя подольше. "Я так много
наслышалась об вас от моей знакомки; она не может нахвалиться своим
жильцом,- и это давно пробудило во мне желание короче познакомиться с вами.
Но вы, по ее словам, такой нелюдим, так боитесь нас, женщин,- вы так
несчастливы".
Я отвечал ей не помню что, только, вероятно, какую-нибудь глупость,
потому что мы всегда говорим глупости, когда хотим казаться умными. Но она
слушала меня с неизъяснимым добродушием, была так ласкова, с таким
неподражаемым искусством льстила моему самолюбию, с таким милым кокетством
принимала от меня неуклюжие комплименты, которыми желал я отплатить ей за ее
похвалы моему уму, моему сердцу, даже моей наружности (право, не лгу!),- что
не прошло и часу с первой минуты нашего свидания, а я был уже прикован к ней
неразрывной цепью страсти; она видела свою победу и с примерным великодушием
простирала к побежденному руку милости!.. Если бы кто послушал нас, подумал
бы, что мы знакомы уже несколько лет, так скоро сблизились мы. "Смею
надеяться,- сказала она, прощаясь со мною и дружески пожимая руку,- что вы
позволите мне считать вас в число своих друзей,- их у меня так немного!"
Я кланялся, бормотал бессвязицу и еле-еле удержался, чтобы не упасть к
ногам прекрасной вдовушки. Глаза мои, мое смущение высказывали ей ответ
красноречивее слов, и она рассталась со мною, взяв с меня слово посещать ее
как можно чаще... Нужно ли говорить, что я с примерною аккуратностию держал
данное слово, что не проходило недели, в которую бы не провел вечера у
обворожительной пани Францишки; что страсть моя с каждым свиданием
разжигалась сильнее и сильнее, а прошедшие неудачи вспоминались реже и реже?
Сердце болтливо, когда полно любовью,- а потому и очень естественно, что, не
в состоянии долее таить свою любовь, я чувствовал необходимость высказать ее
пани Францишке... По-видимому, она была приготовлена к этому заранее, потому
что нисколько не изумилась, когда однажды, в пылу страсти, забыв
нерешительность и страх быть отвергнутым, я высказал тайну сердца... Долго
молчала она, и глаза ее, устремленные на меня, казалось, читали в глубине