"Владимир Нефф. Перстень Борджа ("Петр Кукань" #2) " - читать интересную книгу автора

- Да, именно так, милый пан Войти, моему безумию нет оправдания. Мой
дух, - если можно этот призрачный куриный пук, что по сей день живет в моем
теле, назвать духом, - был объят мраком и тьмой, а потому с любопытством
воспринял слова Бьянки, пренебрегши простым и потому вроде как скучным
объяснением; оно, разумеется, также мелькало у меня в голове, но тускло и
непритязательно, будто плохой актер, который, что бы ни делал, как бы
надрывно ни декламировал, сколько бы ни вращал глазами, ни размахивал
руками - все равно не сможет убедить зрителей в правдивости слов, которые
драматург вложил в его уста; выражаясь короче и проще: в том, что Бьянка
бредила о Философском камне, виноват я сам, увлекший ее рассказами, которые
запали ей в душу.
- Бьянка - это та самая твоя умирающая девушка, карлица и блаженная? -
строго спросил пан Войти. Петр кивнул.
- A о нашем замке и "Забвении" ты ей рассказывал?
- Так чтобы прямо - нет, - ответил Петр. - Но в ее присутствии, может,
что-то и говорил. Я не помню этого, но вполне возможно.
- Вполне возможно, - повторил пан Войти. - Почему же ты ищешь
сверхъестественное объяснение там, где естественное объяснение так и
просится в руки? Разве не ты убеждал меня, что человек должен прежде всего
верить разуму? Говорил или не говорил?
- Говорил, - ответил Петр. - Но я говорил и другое, и вам даже
захотелось записать это себе в книжечку: что человек - это такая тварь, в
которой никогда не разберешься.
Петр пробыл в Српно еще несколько дней, чтобы набраться сил перед
новой дорогой: он задумал предложить свои рыцарские услуги кому-нибудь из
воинственных и богатых чешских господ и на том завершить свою карьеру
спасителя и преобразователя рода человеческого. Он искренне и честно
старался уверить себя, будто живет в Српно исключительно ради отдыха - это
ему на самом деле было крайне необходимо, - и поэтому всячески пытался
подавить все еще теплившуюся в глубинах подсознания тайную надежду, что
наперекор изначальному фиаско связь между бредовым бормотаньем умирающей
Бьянки, уже близкой загробному миру, и Српновским замком еще как-нибудь да
проявится. Рухнет, например, на первое подворье Српновского замка под
входом в "Забвение" тело мертвой черной птицы, несущей в зобу послание из
иного мира, начертанное магическими знаками на перепонке крыла летучей
мыши: "Философский камень спрятан там-то и там-то". И чем призрачней были
его надежды, тем горше становилось отчаяние. И вот однажды, одним
беспросветно-дождливым днем - в позднейших воспоминаниях он приукрасил это
событие фантастической выдумкой, будто на этот шаг толкнула его не только
скука от зарядившего на целый день дождя, но и некий внутренний глас, - он
заглянул в библиотеку Српновского замка, которую некогда, в пору своего
заточения, с немалой пользой для себя привел в порядок, и невольно
потянулся к рукописному, то есть переписанному от руки, тому "Воспоминаний"
Бенвенуто Челлини, которые и прежде читал с немалым удовольствием.
Просматривая приключения авантюриста - золотых дел мастера, Петр снова
дошел до места, где Челлини получает от герцога Лессандра знаменитую пищаль
Броккардо, и тут вспомнил о том, о чем ему нужно было вспомнить
давным-давно, а именно: что эта пищаль, сильно искореженная, до сих пор
приторочена к его седлу и нуждается в починке, а точнее говоря - в замене
ствола. Это уже будет не та тонкая и филигранная работа, как прежде,