"Величка Настрадинова. Невыносимая адская тоска" - читать интересную книгу автора

Мне стало ясно - во время телепортации произошло чудовищное отклонение
в возрасте нас обоих. Не менее чем в двадцать лет. И теперь Он меня не
знает.
Ведь в наше время, когда Ему было семнадцать, Он не знал, что я
существую. Мы просто с ним еще не встретились.
Я спохватилась: сколько же лет мне сейчас? Поиски Его и сложности с
адаптацией так поглотили меня, что я вообще об этом не задумывалась.
Зеркало показало беспощадную истину: на меня смотрела зрелая женщина. В
случае со мной отклонение было в обратную сторону. И я впервые возроптала
против предков, мудро отказавшихся продолжить жизнь человека до двухсот
лет.
Что мне было делать? Я для него теперь - "милая дама средних лет".
Представляете, сколь гнетущим было для меня одиночество в этом новом
для меня мире, рядом с юношей, которого я любила мучительной и теперь
уже... безнадежной любовью.
Я не знала, что мне делать, с кем посоветоваться и просто таяла от
смятения и бессонницы.
А мой "ученик" блистал среди сверстников, проявляя невероятные
способности. За несколько недель он освоил три древних наречия. Еще бы! Мы
с ним знали по двенадцать языков! И это помимо других наук!
Тысячью хитроумных способов я пыталась вернуть ему память. Рассказывала
об экспедициях Стефана Хольта (оба мы принимали в них участие). Он кивал:
- А! Вулканолог Хольт! Тот, что построил энергетическую систему на Этне?
Я расспрашивала о его родителях. Он сказал, что оба они погибли во
время полета на Марс. Но для него это случилось не полтора века, а всего
два года тому назад.
Он считал, что когда-то ходил в другую школу в каком-то "захолустном"
местечке. А как он попал сюда?
Он не помнил. Вероятно, заснул в пути, во время пересадки произошла
какая-то путаница, и он оказался в этом экспериментальном городе ...
Я была в полном отчаянии.
И тут вдруг подал сигнал мой коммуникативный браслет, сообщив, что все,
у кого есть какие-нибудь проблемы, могут прийти на Оранжевую площадь. Их
выслушает член Высшего совета.
Я ожидала стотысячной толпы, но собралось не более пяти десятков
человек. При этом одни что-то рисовали на упругих пружинистых торцах,
выстилавших площадь, другие читали, третьи играли в незнакомые мне игры, а
один человек - может, архитектор, - мастерил макет причудливого сооружения.
Среди них прохаживалась пожилая негритянка, одетая в японское кимоно.
Она отличалась от других втрое более широким по сравнению с нашими
коммуникатнвным браслетом.
Двадцать человек пожаловались, что с трудом выносят ночью ослепительный
белый свет над городом и выразили желание жить там, где ночью темно.
Другие десять просили разрешения держать у себя дома животных - кто
опоссума, кто тибетского медведя.
Молодой художник капризно заявил, что нигде не может отыскать краску
такого-то оттенка.
Несколько человек вознамеривались опуститься на дно Марианской впадины
в собственноручно изготовленном батискафе.
Я выждала всех.