"Лив Нансен-Хейер. Книга об отце (Ева и Фритьоф) " - читать интересную книгу автора

росла под влиянием высокоодарен ных, утонченных людей, окружавших ее дома,
людей, которых она любила и уважала. Веселая и беззаботная, она на многие
вещи смотрела глазами братьев. Ей самой никогда не приходило в го лову
докапываться "до сути вещей". Поэтому она еще не задумы валась о том, во
что, собственно, "верует". Как и Фритьоф, она не была склонна к какому бы то
ни было мистицизму. Однако и философствовать она не любила.
Фритьоф, напротив, с ранних лет привык думать и разрешать свои сомнения
сам. Он во всем полагался только на себя и считал, что нужно иметь свое
собственное, а не чужое мнение. Христианская вера, в которой его воспитали,
была для него слишком тесной, и, поняв, что она несовместима с законами
природы, он тут же от нее отказался. Это не поколебало его уважения к
родителям. Их высокие моральные принципы наложили на его мировоззрение
неизгладимый отпечаток, они-то и побуждали его к бескомпро миссному
самопознанию.
То мировосприятие, к которому он пришел, было достаточно просто. Мир
создан без какой-либо определенной цели, свойства людей унаследованы, а все
их поступки диктуются инстинктами, чувствами и потребностями. Душа
неотделима от органической жизни. Бога не существует, и никакой
потусторонней жизни нет. Единственная цель жизни заключается в том, чтобы
развивать свои способности и возможности на пользу грядущим поколениям.
В то время он яростно отстаивал свои убеждения и называл себя атеистом.
Впоследствии он стал называть себя агностиком. Всю жизнь он продолжал искать
истину и всегда стремился жить согласно своим убеждениям. Его принципы
пробудили в характере Евы черты, которые прежде в ней дремали. Мысленно
возвращаясь к своей юности, Ева вспоминала одни лишь ясные солнечные дни.
Никто не требовал от нее слишком многого, и, за что бы она ни бралась, все
давалось ей легко. "Где наше солнышко?" - то и дело слышалось в доме. "Ева,
иди сюда, дай послушать, как ты смеешься",- говорили ее друзья.
Она танцевала и веселилась, ходила на лыжах и рисовала. У нее было
много поклонников, и, конечно, порой она и сама слегка влюблялась. Влюблены
были в Еву ее кузены Пауль и Эрнст Винге, с которыми она прилежно
переписывалась, когда бывала за границей или когда они уезжали. Некоторые из
писем Евы сохранились, они дают хорошее представление о ее беззабот ной
молодости и живой речи, характерной для молодой современ ной женщины. После
своего дня рождения, совпавшего со смертью ее брата Киа, она пишет Эрнсту,
который учился в Ганновере:

"Дорогой Эрнст! Спасибо за твое участливое письмо к моему два
дцатичетырехлетию. Прими также мою глубокую благодарность за пре красную
открытку с соболезнованием. День рождения я не отмечала. У меня был назначен
вечер, но, как ты знаешь, умер Киа, и вечер теперь отложен на Новый год.
Жаль, что тебя здесь не будет.
...Рождество-то как будешь встречать, горемыка? По-моему, ты
будешь сильно тосковать по дому!
Я отправлюсь во Фрогнерсетер и буду кататься на лыжах. После рож
дества я, как ты, может быть, слышал, буду выступать в опере "Фауст" в роли
Зибеля. Фру Кристиан Ларсен будет исполнять роль Гретхен, Фаустом будет
тенор по имени Скрам, а Мефистофеля пока еще не нашли. Будет поставлен также
один акт из "Кармен",с Милли Тавлов в заглавной роли. Во главе этого
предприятия стоит фру Илен, ей удалось снять помещение театра на