"Лив Нансен-Хейер. Книга об отце (Ева и Фритьоф) " - читать интересную книгу автора

Меллергатен, с оркестром, на две субботы подряд. Все это, конечно,
провалится. Не так это легко, как они думают, поставить такие прекрасные
оперы, как "Фауст" и "Кармен". А пока что мы можем забавляться на
репетициях, которые бывают весьма веселыми.
Если бы было больше бумаги, мое письмо было бы длиннее. Но теперь
я кончаю.
Твоя кузина Ева".

В письмах, относящихся к тому времени, когда она училась пению в
Берлине, сквозит добродушное, веселое кокетство, которое свидетельствует о
ее живом характере. Она всегда увлекалась исскусством, живо интересовалась
людьми, и особенно молодыми людьми. Но я никогда не слышала, чтобы она
кого-то всерьез любила до встречи с Фритьофом.
В молодости Еву одинаково сильно влекло к двум видам искус ства. Но
постепенно ей стало ясно, что к живописи у нее нет доста точных
способностей, и победило пение. В пении она предъявляла к себе серьезные
требования, но ее честолюбие имело определен ные пределы. Пять лет она
проучилась у Торвальда Ламмерса. Она также ездила в Берлин и занималась
пением у мадам Арто. Ева успешно дебютировала в филармонии в 1881 году,
исполнив "Сон Эльзы" из "Лоэнгрина". Она пела с чувством, сохраняя есте
ственность в передаче тонких оттенков. Ее одинаково хорошо принимала и
публика, и музыкальная критика. Позже она оставила оперу и стала
исполнительницей романсов. Публика Христиании очень любила ее концерты. Еще
живы многие люди, слышавшие пение Евы. Они не могут забыть ее толкование
Кьерульфа и Шу берта. Однажды публика аплодировала ей, стоя на стульях, пока
не заставила в пятый раз повторить песенку Грига "Приходи, коз лик, к
мальчику".
И все же, хотя она и завоевала себе имя в нашем музыкальном мире и
могла быть уверена в своей публике, она перед каждым выступлением неизменно
волновалась.
"И сама не знаю, зачем я себя терзаю",- говорила она и часто делала
длительный перерыв между концертами. Поэтому ей не так трудно было
отказаться от артистической карьеры и безраздельно посвятить себя отцу, его
жизни, его планам.
Они с отцом были очень разные - и внешне, и внутренне. Но оба были
художниками, личностями прямолинейными и сильными. Оба не терпели неправды и
мелочности, оба любили природу - лес, горы, любили друг друга.
Решив пожениться, Ева и Фритьоф не видели надобности от кладывать
свадьбу. Оставалось только найти жилье. Пока Фритьоф на неделю уехал в
Осгордстранн, где Ханс Хейердал писал его портрет, Ева обошла всю Христианию
в поисках квартиры. Но не нашла ни одной, которая понравилась бы ей самой
или Фритьофу. Что до него, то больше всего ему бы хотелось поселиться в
хижине в безлюдной местности.
Но это было не единственное, что заботило Еву. Ее родные ожидали, что
она будет венчаться в церкви, Ева же опасалась, что Фритьоф, как раз
задумавший выйти из государственной церкви, не захочет и слышать ни о чем,
кроме гражданского брака. Она не привыкла задумываться над подобными
вопросами, а теперь оказалась между двух огней.
Всю неделю она страшно тосковала по Фритьофу. Так глупо пропадают
чудесные дни. Неужели этот Хейердал не может писать побыстрее?!