"Синъитьиро Накамура. Оживший страх (Современная японская новелла) " - читать интересную книгу автора

Поэтому, глядя на ту церковь, я не должен был испытывать раскаяния,
граничащего со страхом. Но несомненно, что ржавый засов на зеленых воротах
связан с какой-то важной стороной моих воспоминаний. А значит, возможно, что
страх, накативший на меня сегодня, не нынешний, а, скорее, рецидив того
страха, который я, видимо, пережил в студенческие годы и который повторился,
когда я вновь оказался в обстановке тех лет.
Придя к этому выводу, он принялся восстанавливать в уме весь свой
маршрут с максимальными подробностями до того момента, когда почувствовал
страх. Он снова шел по узкой улочке квартала особняков, выходил на
перекресток и переводил взгляд на автобусную табличку. Да, именно так, все
дело в автобусной табличке, подумал он. Когда она оказалась в поле зрения,
взгляд его упал на ворота церкви напротив. Это движение глаз, когда он
перевел взгляд с таблички на засов ворот, было каким-то образом связано с
его страхом. Мысленно он несколько раз повторил это движение. И наконец
вспомнил!
Это был он, но двадцать лет назад. Некоторое время после окончания
университета он умышленно носил не костюм, а старенький студенческий мундир,
и волосы его, скрытые квадратной, тоже старой студенческой фуражкой, были
коротко острижены. Он вышел тогда из дома, где снимал комнату, чтобы поехать
на родину для медицинского освидетельствования перед призывом в армию. С
того дня, как он получил вызов на комиссию, его неотступно мучила одна
мысль. Погруженный в размышления, он прошел квартал особняков, по улицам
которого сегодня бродил, и стал ждать автобуса у таблички. Наконец автобус
подошел, он поставил одну ногу на ступеньку, и в этот момент его сердцу, как
озарение свыше, вдруг открылся выход. Он подумал, что спасен теперь. В это
время ему, уже вошедшему в автобус, попался на глаза ржавый железный засов
на церковных воротах, и тут он почувствовал, как страшен для него этот
выход. Ужас сковал все его существо, и память об этом ужасе вместе с образом
засова перед глазами погрузилась на самое дно сознания.

- Даже тебе, такому близкому для меня человеку, я ничего не рассказывал
об этом. Во-первых, и говорить-то было страшно. Кроме того, я боялся нанести
травму тебе, принявшему решение идти в армию. Если бы я начал
разглагольствовать на эту тему, мне, возможно, пришлось бы порвать нашу с
тобой дружбу, к тому же... Нет, у меня было сильное искушение открыться
тебе, тебе одному. Однако судьба даровала мне счастье - мое решение, иначе
говоря, выход, который я неожиданно обнаружил, когда садился в автобус, -
этот выход, как путь побега от жизни, оказался ненужным. Всего несколько
дней прошло с тех пор, как я принял решение, до того момента, когда оно
утратило всякий смысл. А если бы я рассказал тебе о моем выборе, это
означало бы, что я и тебе навязываю свой способ разрешения проблемы, и,
поскольку для этого требовалось слишком большое мужество, я рассудил, что
такие вещи ты должен сам обдумать и сам найти, как поступить. Затем, не
прошло и года, для тебя это тоже стало неважным, и так в молчании протекли
двадцать лет. Но сегодня этот страх снова вернулся ко мне, и я подумал, что,
если не расскажу тебе обо всем, это будет предательством наглей давней
дружбы. Потому-то я и пришел.
Тут он вновь замолчал, потом медленно поднес ко рту стаканчик с сакэ.

Я был не в силах больше переносить эту паузу. И не колеблясь спросил: