"Эрик Найт. Выбор Кота ("Земля вампиров" #2) " - читать интересную книгу автора

вполне приличное двухэтажное здание, обнесенное крытой галереей, а затем -
забором с колючей проволокой и воротами на висячем замке.
На каждой смотровой вышке по часовому в коричнево-зеленом пятнистом
камуфляже и черной кожаной фуражке. Часовой, наблюдающий за южным
направлением, более бдительный. Он то и дело пересекает свое "воронье
гнездо", чтобы взглянуть на шоссе, граничащее с южной стороны с лагерным
забором, в то время как часовой, следящий за севером, непрерывно ковыряет
зубочисткой в выступающих, как у бобра, передних зубах. Он смотрит, как три
грязно одетые женщины полощут белье в общественной канаве между бараками.
Будь у первого часового мощный бинокль (маловероятно, но возможно),
идеальное зрение (еще менее вероятно, поскольку наблюдение за фермерами и
механиками - удел пожилых членов территориальных частей) и разумная
инициатива при исполнении своих обязанностей (приходит на ум выражение
"после дождичка в четверг"), он обратил бы внимание на лощину на вершине
холма, которая защищала Ригъярд от преобладающих здесь ветров. Поросший
лесом овраг служит вполне подходящим укрытием и дает хороший обзор как для
простого наблюдения, так и для организации атаки.
Человек, располагающий всеми этими преимуществами, лежит на холме, в
окружении белых, желтых, красных полевых цветов, распускающихся весной в
Оклахоме. Это мускулистый длинноногий молодой мужчина с кожей медного
оттенка и настороженными карими глазами. Его одежда не слишком от пинается
от той, что носили его предки индейцы из племени сиу. На нем костюм из
оленьей кожи, а также форменный ремень и ботинки из более толстой воловьей
кожи. Блестящие черные волосы стянуты на затылке в конский хвост, и кажется,
что он коротко подстрижен, если только не смотреть на него со спины, где
волосы свисают до плеч. Он осматривает лагерь с напряженным выражением лица.
Молодой гепард, должно быть, с такой же осторожностью изучает окрестности,
готовясь к прыжку. Вооружившись биноклем, человек не спеша, подперев рукой
подбородок, обводит взглядом лагерь. Как и у часового, похожего на бобра,
его рот тоже в непрерывном движении - он в задумчивости грызет травинку.
Его взгляд все время возвращается к обнесенному проволокой двухэтажному
дому. Позади здания, на поросшей травой лужайке, друг против друга стоят две
металлические Т-образные стойки, некогда соединявшиеся бельевой веревкой.
Трое мужчин и женщина со скованными за спиной руками привязаны к
металлическим перекладинам так крепко, что при резком движении могут
вывернуть плечо.
Он знает, что всех четверых ожидает смерть - не от болевого шока или
неестественного положения тела, но от чего-то более быстрого, более
страшного и такого же неотвратимого, как заход солнца.

Старший лейтенант бригады Фокстрот навел бинокль на тянущиеся к солнцу
нежные красноватые стебельки в двух шагах от него. Затея не удалась: он все
равно видел агонизирующие фигуры, хоть они и находились в добром километре
от него. У него заныли плечи, как будто это его связали. За четыре года
служения Миссии сострадание к чужим мучениям не то что не притупилось, а
стало даже более острым.
Лейтенант Дэвид Валентайн глянул вниз, в лощину. Все тридцать пять
бойцов его взвода отдыхали, привалившись спинами к начинающим зеленеть
деревьям. Они прошагали немало бодрым маршем, обогнув этим утром озеро
Улога. Винтовки наготове лежали у них на коленях. Все они были в кожаной