"Анатолий Найман. Сэр " - читать интересную книгу автора

каких в Ленинграде и не видывал, и нехотя, скорее по условиям игры,
выпрастываюсь головой из-под его головы, нависающей над моим плечом, и весь
целиком - из его объятий, теплых и мягких-мягких. По фотографиям
- таким было постоянное выражение его лица, особенно улыбка; по
рассказам - такими были и его характер, и вся натура. Что не способствовало
бизнесу - или бизнесам, за которые он последовательно брался. Его брат,
мамин дядя Миша, выглядел более угрюмым, я по крайней мере запомнил его как
будто насупленным, или печальным, что-то в этом роде, и, может быть, именно
поэтому куда более успешным в "деле". Он был "миллионер".
Не знаю, в настоящей ли валюте, в, скажем, долларах или тех же фунтах,
которых тогда для статуса миллионера достаточно было иметь тысяч пятьдесят,
да думаю, и десяти хватило бы,- или в латах, которых на такую сумму ну не
миллион, но сравнимо и выходило,- или в рублях, которые, если верить
рижанам, котировались так низко, что автоматически превращали любого
зажиточного латыша в русского богача.
Рижская культура - русская в особенности, но также и вся в целом к
востоку от Двины - была развернута в то время в сторону
Петербурга, на Петербург сориентирована, а еврейская ее составляющая
тщательно фиксировала, какое место тот или иной еврей занимает среди
русских, и гордилась, если место оказывалось приличным. (Так было повсюду,
так продолжается по сю пору, хотя и - с появлением Израиля - в меньшей
мере.)
Обращенность к России не значила курса на пренебрежение
Германией, вторым после русского городским языком был немецкий -
латышский находился на особом положении, оставаясь явлением больше
лингвистическим, чем культурным. Евреи средних классов, между собой
говорившие на идиш, изучали немецкий отдельно и не путали языки. Дядя Миша
был женат на женщине, которая носила лорнет, не говорила ни слова ни
по-русски, ни на идиш, а только
"ди дойче шпрахе", за что в семье ее звали - и я был уверен, что так
оно и есть,- "немкой"... Ко всему прибавьте, что настоящее имя дяди Миши
было Мендель и что капитал он сколотил ни на чем другом, как именно на
лесоторговле. Мог ли я пройти мимо такого совпадения? Кстати сказать,
подозреваю, что и дедушка Давид
"занимался лесом" тогда и столько, когда и насколько его привлекал к
этому его менее ласковый, более целеустремленный, а может быть, и более
толковый брат.
Рига была центром деловой активности, давала ощущение причастности если
не к мировому, то к явно выходящему за рамки местного бизнесу, а для
желающих - и ощущение принадлежности к широкой культуре. Кроме того, жить в
Риге считалось престижным.
Но там располагались конторы, а конкретное, живое участие в
предприятии, в процессе, в материи гешефта требовало присутствия рижанина в
провинции, в маленьком городке вроде Андреаполя, жившего вокруг берлиновских
лесопильных фабричек, или Режицы и
Люцина, поддерживавших деятельность Авербухов. Люцин называется сейчас
Лудза, в нем есть площадь, на которой стоял дом материной тетки Сони, и
городской сад, до национализации принадлежавший еще одному их брату, Илье. В
саду есть - во всяком случае, должна быть, по крайней мере в 1946 году
была - спортивная площадка, на которой в том самом году я, десятилетний,