"Юрий Нагибин. В дождь" - читать интересную книгу автора

низко и туго повязанную косынку.
Демин с щемящей нежностью смотрел на сестру. Золотой, безотказный
человек! Надсаживается в бригадиршах, понуждая к честной работе самовольных
и языкастых городских баб, и весь дом на себе тянет - от шабашника какая
польза? Заколачивает он порядочно, а пропивает еще больше. Верушка, можно
сказать, в одиночку подняла семью, детям образование дала: дочь -
учительница, замужем, сын - лейтенант милиции в Вильнюсе, и не то чтобы
палкой на перекрестке махать или с алкашами возиться, он по ученой части -
лекции об уличном движении читает; жена у него - инженер, парни-близнецы
будут десятилетку кончать. Но две молодые и вроде бы самостоятельные семьи
не могут прожить без Верушкиной помощи: она им и деньги на разные
покупки шлет, и всякое варенье-соленье, и внуков на лето забирает да еще
находит время остальной родне подсобить. Всегда бодрая, невесть чем
довольная, знай улыбается сухими, истрескавшимися губами, а глазом шарит:
где бы чего прибрать, починить, залатать.
Она и в девчонках такой была: худенькая, быстрая, локотки острые так и
колют воздух, и все ей работы не хватало, ужасно боялась не истратиться до
конца. И кому достался такой клад!.. Ей бы женой директора быть, офицера
танковых войск или начальника пожарной охраны... А ведь она любит своего
охламона! -осенило вдруг Демина. Значит, есть в нем что-то, чего другие не
видят, а и увидели бы - мимо прошли, но для Верушки важное, нужное. Ведь
он, Демин, совсем не. знает, что такое жизнь с близким человеком, жизнь
вплотную, может, тут появляется такое сильное и проникающее чувство друг
друга, что грубая, поверхностная очевидность гроша ломаного не стоит. А
стоит лишь то, что дается тайновидением. При мысли, что он никогда не узнает
такой слиянности с женщиной, Демин на мгновение утратил контроль над собой,
и короткий взвой вырвался из его просторной груди.
Мать подняла на него усталый взгляд, сестра потупилась, Сенечка нервно
плеснул в стакан армянского, а стоявший у печки с сигаретой в зубах
длинновязый, тяжелорукий племянник Валерка опрометью кинулся в сени. Он
не мог привыкнуть к этим жутким сигналам тоски, задавленной боли,
мерещилось что-то темное, невыносимое, убивающее желание стать взрослым.
Сам же Демин обычно не замечал своего стона, не заметил его и сейчас,
но смутно почувствовал какое-то напряжение, замешательство. В таких случаях
хорошо принять решение, толкающее жизнь дальше:
- Поеду-ка за перховским сеном,-сказал он веско.
Он знал, что фраза его ничего не разрешила, что-то повисло в воздухе,
повисло в нем самом, но и так. слишком долго его мысли бесплодно блуждали,
не порождая никакого действия. Он не любил ковыряться в себе. Если все
время задаваться вопросами: с чего да почему, кончится всякая внешняя жизнь,
единственно обладающая смыслом, ты завязнешь в томительных вопросах,
забуксуешь мозгами, как в дубасовской грязи на стертых покрышках.
Сейчас его мысль собралась и повернула к конкретным вопросам: на какой
машине ехать, взять ли с собой кого на подмогу. И то, и другое он решил
сразу, как обычно решал всякие хозяйственные дела: поедет на
"МАЗе" -сильная, проходимая машина, к тому же мотор недавно сменили и на
задние колеса цепи поставили, а возьмет Жорку, тот давно не видел их старого
дома, где они родились и выросли. На отшибе стоит заброшенное Перхово, не
участвующее в экономической жизни колхоза, сейчас там едва ли пяток
обитаемых домов наберется. Взгляд в окно подтвердил, что Жорка дома, да и