"Юрий Нагибин. Ненаписанный рассказ Сомерсета Моэма" - читать интересную книгу автора И тут случилось еще одно событие в их жизни: Джонсу дали титул
баронета. Он был представлен королю, разумеется, с женой, и дочери лондонского Ист-Энда оказалось небезразличным внимание коронованных особ. Огорчало одно: не сможет она рассказать об этом Капитану, презиравшему титулы и прочие пережитки феодализма. И тут Мери постигла огромная нечаянная радость: она получила короткое, почти ласковое письмо от сына с извинениями, что не может приехать на каникулы домой, потому что нанялся коллектором в экспедицию на север Шотландии. Пусть его любовь еще не вернулась, но у нее снова был сын. Она сразу поняла, кому обязана этим даром. Как сумел Джонс - да еще на расстоянии - сломать упрямство гордого, оскорбленного юноши и вернуть сына матери? Это принадлежало той державе тонких отношений и чувств, куда Мери была не в силах последовать за Джонсом. Ее восхищение мужем возросло, но ничего не отняло у Капитана, внезапно вернувшегося в Лондон. Потом оказалось, что никакого "вдруг" и не было, он явился в точно назначенное время, это она все перепутала в своей счастливой замороченности. О том, что он в Лондоне, Мери узнала от приятельницы, с которой столкнулась в антикварной лавке - искала подарок баронету Джонсу. Подруга сообщила о прибытии Капитана как бы невзначай, но таким фальшивым тоном, что отпали всякие сомнения в полной осведомленности света. И тут же вспыхнула мысль о Джонсе: каково е м у все это? Вспыхнула и погасла. Мери купила мужу бювар XVIII века, а Капитану, тоже слегка ею обиженному, - недорогую трубки называют носогрейками - подарок в самый раз для удалившегося от дел пирата. Ей захотелбсь скорей вручить Капитану и подарок и шутку, но между нею и любимым стояла безупречная фигура мужа - в твиде, фланели и замше. Да и попробуй забыть, к т о вернул тебе потерянного сына. Красноватое лицо, серо-голубые глаза и твердая загорелая рука были гарантией ее сохранности в мире, лишь прикидывающемся добрым. Она пыталась стать ангелом-хранителем Капитана, но ее ангелом-хранителем был и оставался Джонс. Капитан слишком мучается с собственной неустроенной душой, чтобы тратиться на другого человека. И Мери затосковала. Помощь, как всегда, пришла от Джонса. Как-то вечером он сказал своим обычным, спокойно-мягким голосом: - Я слышал, Капитан в Лондоне. Ты не хочешь повидаться с ним? Сказанное Джонсом выходило за рамки нормальной человечности, от его слов отдавало каким-то великомученичеством или... холодом. - Ты что же, совсем не ревнуешь меня? - Наивность порыва искупала жестокость слов. - А тебе еще и этого хочется? - улыбнулся он одними губами. - В основе всякой ревности - недостаток любви. Это прозвучало сентенциозно, похоже, он опять кого-то цитировал. Да бог с ним, что поделаешь, если о самом задушевном он умеет говорить лишь чужими |
|
|